Последний Хранитель Империи
Шрифт:
— Кто продавец? — спросила Рита прямо, не отводя взгляда от лица Лихого. — И кто покупатель?
Лихой отвёл взгляд, делая вид, что изучает что-то в своей кружке.
— Я не в курсе всех деталей. Знаю только посредника. Это безопаснее для всех.
— То есть ты предлагаешь нам украсть что-то, не зная, что именно, у кого-то, не зная кого, и продать кому-то, о ком ты тоже ничего не знаешь? — Рита скрестила руки на груди, её голос стал холоднее, чем зимняя Нева.
— Да какая разница? — вспылил Лихой, хлопнув ладонью по столу так,
В таверне повисла тишина. Несколько посетителей за соседними столиками покосились в нашу сторону, но быстро потеряли интерес — в «Сером Медведе» достаточно часто случались эмоциональные сцены и споры.
Я смотрел на карту, на отмеченный маршрут, на пометки на полях. Что-то не складывалось, детали не стыковались, но перспектива заработать большие деньги и вырваться из провинциального Петергофа в столицу была слишком соблазнительной. Особенно сейчас, когда моя академическая карьера явно подходила к бесславному концу.
— Хорошо, — я наконец принял решение, откидываясь на спинку стула. — Но сначала мы всё проверим. Разведаем маршрут, изучим охрану, только потом решим, стоит ли оно того.
Лихой хлопнул в ладоши с таким довольным видом, словно уже подсчитывал барыши:
— Отлично! Я знал, что ты не подведёшь, Сенька! Я всегда говорил, что у тебя чуйка на настоящие дела!
— Я еще ничего не решил, — буркнул я, хотя понимал, что уже почти согласился. Чувство близкой опасности смешивалось с предвкушением чего-то нового, и это пьянило сильнее, чем трактирный эль.
Филя был в восторге — он всегда жаждал приключений и с трудом усидел бы на месте, даже если бы его привязали. Серый молчал, но по его взгляду я видел, что он уже мысленно подготовился к делу, как делал всегда — без лишних слов, но с полной выкладкой. Только Рита оставалась напряжённой и недоверчивой. Её тонкие пальцы нервно постукивали по столу, выдавая беспокойство, которое она пыталась скрыть.
Когда Филя и Серый отошли к стойке за новой порцией эля, а Лихой вышел «отлить», она наклонилась ко мне, взяв за руку:
— Не верю я ему, Сеня. Что-то здесь не так. Слишком много умалчивает, слишком гладко говорит. И мой Покров… — она запнулась, подбирая слова. — Он буквально вопит об опасности.
— Знаю, — вздохнул я, накрывая её руку своей. — Но во-первых, моя чуйка почему-то требует согласиться на это дело, а во-вторых, что мне вообще терять? Из Академии меня всё рвано отчислят.
— Жизнь, например, — её глаза блеснули серебром, Покров Совы на мгновение проявился ярче. — Мой Покров… он чувствует опасность. Большую опасность. То, что Лихой назвал «артефактом» — это что-то серьёзное, Сеня. Не какая-то безделушка для коллекционеров.
Я стиснул её руку крепче:
— Тогда не участвуй. Я справлюсь сам, с Филей и Серым.
— И оставить вас одних влипать в неприятности? — она горько усмехнулась, откидывая
— Когда? Не если? — я попытался пошутить, но вышло не очень убедительно.
— Ты же Вольский, — она слабо улыбнулась, и на мгновение мне показалось, что в её глазах мелькнуло что-то большее, чем просто дружеская забота. — С тобой всегда «когда», а не «если».
И этом она была права. Чертовски права.
* * *
Степан Лихачёв сидел в дальнем углу, уже слегка захмелевший, но с удивительно ясными глазами. Он медленно пил эль, изредка поглядывая на часы, словно ждал кого-то или чего-то.
Когда последний посетитель, шатаясь, вышел в ночь, а Савелич отправился в подсобку, Лихой быстро огляделся и достал из внутреннего кармана запечатанный конверт с красным грифом: «Не вскрывать при посторонних». Сломанная печать на конверте была не простая — с магическими символами, которые изменяли цвет, когда к ним прикасались.
Оглядевшись ещё раз, он аккуратно развернул лист тонкой бумаги, испещрённый строгим канцелярским почерком:
«Контейнер принадлежит: Пахомов В. Д. Артефакт неизвестный. Степень опасности: неизвестна. Контакт без допуска — смертельно опасен. После перехвата немедленно доставить по указанному адресу. О любых отклонениях от плана докладывать незамедлительно.»
Лихой нервно усмехнулся и бросил письмо в догорающий камин. Бумага вспыхнула ярко-синим пламенем — верный признак зачарованного документа — и вместе с ней сгорели последние доказательства его осведомлённости. Следом за письмом отправилась и записка с точным временем и местом провоза артефакта.
— Ничего, ребята справятся, — прошептал он, наливая себе ещё одну кружку из забытого кем-то кувшина. — Если повезёт — даже не узнают, во что вляпались… пока не станет слишком поздно.
Он залпом выпил эль и уставился в огонь, наблюдая, как последние клочки письма превращаются в пепел. Совесть кольнула его, но он быстро заглушил её мыслями о деньгах, которые получит за свою «наводку». Много денег. Достаточно, чтобы начать новую жизнь где-нибудь далеко от столицы, где его не найдут ни власти, ни те, на кого он работал.
В конце концов, это не его проблема, что будет дальше. Он просто посредник. Всего лишь звено в цепи. А Вольский… что ж, Вольский всегда выкручивался из передряг. Парень с мозгами и командой талантливых магов за спиной. Может, и в этот раз повезёт.
А может, и нет.
За окном сверкнула молния, осветив на мгновение пустынную улицу за окном. Где-то далеко прогремел гром, словно предвещая бурю, которая вот-вот разразится. Лихой передёрнул плечами, допил эль и, бросив несколько монет на стол, быстро вышел из таверны. Пора было возвращаться в Петербург.