Последний идальго

Ламуга Александр

Муту нащупал в кармане визитку отеля и двинулся к выходу из парка, обходя лежащих на земле соплеменников.

– Hostia! Tio, no tienes cojones![2] – презрительно бросил вслед Диего, перейдя на испанский.

Отвечать не было ни сил, ни желания. Да и что-то подсказывало, спорить со стариком такое же гиблое дело, как орошать пустыню или приручать койота. К тому же пухлый конверт распирал карман брюк, а впереди виднелась арка ворот. И это было единственное, что его заботило сейчас.

***

Муту осторожно умылся. Затем полез

в бумажный пакет, который ночью принес из аптеки. Выдавил на ладонь две таблетки обезболивающего.

– Только бы не стошнило, – он сунул таблетки в рот и запил водой из-под крана.

Немного постоял. – Так, теперь одеться.

От одной этой мысли накатила дурнота. Но и ждать, когда таблетка подействует, было непозволительной роскошью.

Он вернулся в комнату и вытряхнул из рюкзака чистую одежду.

«Хорошо, хоть больница через дорогу», – одеваясь, успокаивал себя Муту. А через десять минут он уже доковылял до клиники.

– Сеньор, второй этаж, кабинет двести семь, – молодая женщина за стойкой регистратуры выглядела, как кинозвезда.

Она поднялась, и улыбнувшись, указала путь. Высокая, стройная, с вьющимися светлыми волосами до плеч, совсем непохожая на испанку.

«Сеньором меня еще никто не называл, француженка наверно» – губы Муту непроизвольно дрогнули, и он чуть не улыбнулся в ответ, на мгновенье позабыв о разбитых деснах.

Лифтов было три, и у каждого выстроилась очередь. Остановившись позади хмурого подростка на костылях, Муту украдкой оглянулся. «Какие добрые глаза!». Он мог бы смотреть на нее целую вечность, но звякнул колокольчик, сообщая о прибытии лифта. Парнишка, стуча костылями, двинулся вперед. Муту помедлил еще мгновение и, уже поворачиваясь, заметил черные полосы на полированной плитке. Они тянулись от стойки регистратуры и заканчивались у его ног.

Только что успокоившаяся головная боль вновь запульсировала в затылке. Это подошва его туфлей оставляла след, будто он наступил в дерьмо!

– Знал же, что нельзя покупать дешевую подделку на рынке! – едва не сбив парнишку с ног, Муту заскочил в лифт, не забыв напоследок взглянуть на ресепшен. Женщину за стойкой видно не было, очередь из посетителей полностью закрыла обзор. Выдохнув с облегчением, он нажал цифру «2».

Первый этаж лифт проехал без остановки. На втором вышел только Муту. Диего нетерпеливо бродил по коридору.

– Ну наконец-то! – он махнул рукой и пошел к кабинету.

Муту поковылял следом.

– Да я почти…

– Заткнись! Завтра в шесть вечера, вокзал Аточа, кафе «Тапа Тапа», запомнил? – старик недобро смотрел на него.

– Си! – сам не зная почему, ответил Муту на испанском.

– Если опоздаешь опять! – Диего замолчал, и о том, что произойдет в этом случае, Муту оставалось лишь догадываться.

– Да не опоздаю я! И сюда не опоздал бы…

– Все! – перебил старик. – Некогда мне тут с тобой торчать. Иди, поной доктору о своих болячках!

Старик развернулся и пошел к лифту.

«Видно,

дуется, что парней не покалечил. Да и Дьявол с ним. Дал день передышки – уже хорошо. Бывали времена и похуже. Первым делом отправить деньги, – он взглянул на свою обувь, – и куплю кроссовки!»

Ныла скула, каждый шаг отдавался в боку резкой болью, будто между ребрами застрял обломок ножа. Но на подобные мелочи Муту давно привык не обращать внимания. Он хлопнул рукой по карману, проверяя на месте ли конверт и поторопился в кабинет доктора.

[1] Allez!(фр) – Давай! Вперед!

[2] Hostia! Tio, no tienes cojones! (исп) – Черт побери, парень, да ты слабак!

Глава 7

7. Диего.

Низкие грозовые облака стали собираться над городом с полудня. К вечеру небо совсем затянуло, будто господь Бог утомился от яркого солнца и задернул штору на единственном окне. В воздухе запахло дождем, а вскоре первые капли забарабанили по листьям старого эвкалипта. Диего раскрыл зонт и посмотрел на часы. Восемь. Только восемь, а вокруг уже стемнело.

– Вот и закончилось лето, – он запахнул полы пиджака.

В голове возникла мысль, что за время службы Хозяевам ему не приходилось задерживаться в Мадриде так подолгу. Обычно Немой Доктор навещал его в первых числах сентября, а спустя пару дней в почтовом ящике появлялось письмо. Четкие, понятные инструкции отправляли Диего в путь. Сейчас же, впервые за много лет, он оказался предоставленный самому себе, и это выводило из равновесия.

Сверкнула молния, озарив пустой парк. Через мгновение ударил гром, и капли дождя застучали по куполу зонта с удвоенной силой.

«Это надолго», – подумал Диего, доставая телефон.

Мобильник Итальянца со вчерашнего дня не сдвинулся с места. Все тот же промышленный район в пригороде Милана,какая-то фабрика, рядом склады и стоянки грузовиков. Странное место, если конечно оно не выбрано с определенной целью.

«Какого черта ты там забыл, Филиппе?», – Диего потушил экран и уставился в темноту.

Итальянец был единственным из группы, кому он доверял. Единственным, с кем вопреки категорическому запрету, обменялся номерами телефонов. А теперь Филиппе не отвечал на звонки, да еще и Немой Доктор куда-то запропастился.

«Совпадение?», – с губ слетела горькая усмешка.

Нет, в совпадения он не верил. Что-то произошло, и это коснется всей группы. Хотя о какой группе речь? Весельчак Густаво давно мертв, ну а Доминик…

Диего поморщился, точно от зубной боли. Отвел зонт в сторону и посмотрел вверх, туда, где за густыми ветвями старого дерева темнело небо.

– От вас уж точно помощи не дождаться! – зло бросил он.

Одна капля ударила в глаз, вторая попала в рот, заставив отплевываться. Диего чертыхнулся, резко встал и принялся расхаживать по дорожке. Под ногами захлюпали лужи.