Последний император России. Тайна гибели
Шрифт:
Еще одно совпадение: Николай на правом фланге, то есть слева от входа, Юровский – перед ним. Но как быть с другими свидетельствами?.. У Якимова Юровский стоит справа от входа, а Никулин – слева от Юровского. Почему так? Якимов мог ошибаться. Он не видел убийство своими глазами и пересказывает то, что ему рассказали Клещев и Дерябин. Как мы уже установили, Клещев стоял на улице и наблюдал происходящее в комнате через окно прихожей. Видеть всего он не мог – это мы тоже установили.
Дерябин смотрел с улицы в окно комнаты. При таком расположении то, что для Клещева находилось справа, для Дерябина было слева, и наоборот. Якимов в своих показаниях говорит, что Клещев и Дерябин рассказывали о расстреле, перебивая и дополняя друг друга.
Почему Николай Александрович оказался впереди алексея?
Когда я начинал свое исследование, то старался не пропустить ни одной, на первый взгляд, мелочи. Я полагал, что после многочисленных исследований убийства царской семьи если и осталось что-то, упущенное моими предшественниками, то оно может быть скрыто только в незначительных штрихах. Есть и еще один момент: мелкие детали выдумывать труднее всего. Если в повествовании присутствуют несущественные подробности, получающие подтверждение при анализе всего события, это свидетельствует о том, что описание события в этой его части правдиво. Находя большие и маленькие фрагменты правды, легче искать вкрапления лжи – как невольной, обусловленной свойствами памяти, так и, главным образом, сознательной, призванной скрыть что-то важное. Подробности необходимо проверять и перепроверять постоянно. Потому что они могут быть лживыми.
Казалось бы, какое значение имеет следующая фраза Юровского: «Николай посадив Алексея встал так, что собою его загородил»?
Но она является важной детализацией обстановки расстрела. Чтобы посадить сына на стул, Николай Александрович встал перед этим стулом. А когда посадил и повернулся лицом к двери, то естественным образом оказался между Юровским и сыном.
Это означает также, что Юровский стоял не в углу комнаты, а практически посредине. Юровский пишет: «загородил». Это слово не следует понимать, что отец заслонил сына своей грудью. Просто оказался впереди.
Почему убрали Седнева?
Утром 16 июля Юровский распорядился удалить из ипатьевского дома поваренка Леню Седнева. Все исследователи видят в этом событии конкретное действие по подготовке к расстрелу Семьи. Бесспорно, так оно и было. Но в доступных мне источниках я не нашел ни одного предположения, для чего Юровский это сделал. Что побудило его вычеркнуть Леню из списка подлежащих уничтожению? Жалость я категорически отвергаю. Жалости они не знали. Критериями их действий были неуемное стремление к власти и через нее – к наживе. Идеология большевизма была только маскировкой корысти. Может быть, они не видели в 14-летнем мальчике врага? Тем более что в его жилах не голубая кровь, а «социально близкая», крестьянская. Свой паренек, только попал не в те руки. Ничего, исправим. Сделаем их него верного солдата революции.
Не думаю, что Юровский видел в Лене Седневе будущего большевика. Пареньку уже четырнадцать, перевоспитывать поздновато. Да и зачем, собственно? Только время терять. Проще пустить в расход. Пока не повзрослел и не стал опасным врагом. Как учит Ленин: лучше убить десять невиновных, чем оставить в живых хотя бы одного врага. Нет, этот поваренок – потенциальный враг. Он гораздо опаснее, чем остальные слуги. Демидовой сорок, Харитонову 48 лет. Никогда и ни при каких обстоятельствах эти люди не возьмут в руки оружие, чтобы бороться с большевизмом. Но они опасны, они остались верны Семье, когда доказательством преданности революции стало предательство и даже убийство не только хозяев, но и собственных родителей. Труппу и того больше – 62 года, но и он опасен. К стенке вместе с хозяевами, которым он так верно служит. Не разобрались в ситуации, вовремя не отреклись от Романовых – мы идем вам навстречу. Умрите вместе с хозяевами.
Но если не жалость, что тогда спасло Седнева? А кто сказал, что спасло?
Не будем обращать внимания на то, что в этом списке отсутствует Алексей. Он появится уже в следующей фразе. Сейчас нас интересует прежде всего количество расстрелянных поваров. Юровский называет двоих (фамилию Харитонова убийца подзабыл). Совершенно очевидно, что в расстрельной комнате Седнева не было. Не означает ли эта оговорка Юровского, что мальчик тоже был обречен? И был убит позже, отдельно от Семьи?
Если Седнев был все-таки убит, то я уверен, что это сделал Никулин. «Сынок», которому поручили стрелять в ребенка, уже автоматически получил приказ убить и второго мальчика. Примерно так: «Тебе не впервой стрелять в пацанов, так что бери себе и этого».
Но если Седнева собирались убить и убили, то почему убивали отдельно от Семьи? Я вижу только одно объяснение: вместе с Леней Седневым расстреливаемых было бы ДВЕНАДЦАТЬ.
Дело, по моему мнению, обстояло примерно так:
– Их двенадцать. Значит, надо двенадцать человек и двенадцать револьверов.
– Не нравится мне эта цифра – двенадцать…
– А что в ней такого особенного?
– Апостолов у Христа было двенадцать…
– Ну и что?
– Церковь, когда узнает, что мы их расстреляли, возведет их в ранг мучеников. А то и святых. Для церкви двенадцать – число символическое…
– Мать их… Что же теперь, в две очереди расстреливать?
– Хоть в две, хоть в три, а всё равно получится двенадцать.
– Вот что, товарищи! Я думаю, одного надо убрать из дома. Например, поваренка. Чтобы было не двенадцать, а одиннадцать. Шлепнем их первыми. А потом потихоньку и с поваренком разберемся. Как ваше мнение, товарищи?
– Я согласен.
– (Никулину) Гриша, этот поваренок – твой. Ты, сынок, у нас главный специалист по пацанчикам. Тебе и карты в руки. Согласен?
– Сделаю, Яков Михайлович.
– Вот и славно. Пошли дальше…
Седнева увели из дома. Но число «12» засело в голове Юровского. И он приказывает П. Медведеву собрать для расстрела 12 наганов. Об этом он пишет в своей «Записке», о двенадцати револьверах говорят М. Кудрин и П. Медведев.
Почему оказалась у стены Анастасия?
Есть вопросы, на которые в документах нет и не может быть ответа. И не остается ничего другого, как попытаться мысленно поставить себя в тот расстрельный ряд. И представить, как это было. И тогда воображение может предложить вполне правдоподобные сценарии.
Например: после расстановки Юровским напротив Анастасии оказался Ермаков. Каково ей было стоять лицом к лицу с человеком, в пронизывающем взгляде которого можно было прочесть все что угодно. Это могло быть торжество каторжника, которому невообразимый выверт хода истории дал шанс войти в нее как участнику убийства царской семьи. Это могло быть кровожадное злорадство профессионального убийцы, испытывающего наслаждение от того, что он лишает кого-то жизни. Но в любом случае это было, вне всяких сомнений, крайне неприятное соседство. Ермаков мог быть пьян, он был курящим, он едва ли был чистоплотен, и тогда стоявшей напротив него девушке приходилось невольно вдыхать чудовищную смесь перегара, махорки, чеснока и омерзительно вонючего пота. А еще это могло быть циничное разглядывание юной и девственно чистой девушки грязным и похотливым похабником. Каково ей было чувствовать на себе его наглый, раздевающий взгляд. Достоверно известно, что Ермаков предупредил бойцов своего карательного отряда, что Романовых привезут в лес живыми, и пообещал, что им будет дозволено изнасиловать княжон.