Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2
Шрифт:
Одно легкое движение руки, толчок двери рукой вперед, и свет снова озарил раздраженное и уставшее лицо Френтоса, пропустив его в само помещение с насосами, кое-где заваленное землей, а в некоторых коридорах, идущих от восьмиугольного центра высокого зала, вовсе заваленное намертво. Таким был и широкий коридор правее Френтоса, где, судя по виду завала, обрушился сначала потолок, а потом на него обрушилась и земля по бокам. Если это было так — в коридоре второго этажа, который по лестнице проходил Френтос, не было пола, и даже хорошо, что он не пошел туда в подобной темноте.
Перед ним была еще одна дверь, но она, скорее всего, вела на все ту же лестницу, на смежной с которой он уже был, и где ему было делать нечего. Пройдя в центр зала, кафельный пол которого уже давно покрыл слой притоптанной и грязной в некоторых местах земли и мелкой травы, ему на левое плечо с характерным звоном будто с самых небес (из выходящей над потолком дырявой трубы) упала капля теплой сточной воды. Дождей в Ренбире
Металлические полукруглые бачки с множеством шестерней с одной стороны, и выходящими из них трубами с другой стороны, гудящие словно «моя голова после праздника», как выразился Френтос, и так же судорожно трясущиеся. Не все они работали, и поломки некоторых из них даже Френтосу, с его смазанным усталостью осознанием окружения, были понятны. У этих станций был довольно странный механизм работы, основанный на гидравлическом ударе, заставляющим автономно гонять воду от одной станции к другой, перегоняя ее через трубы побольше, отсеивая так нечистоты в сточной воде через решетки и задвижки, так же открывающиеся и закрывающиеся автономно при изменениях давления внутри самих труб. Плюсом такой системы, конечно, была ее невероятная долговечность без обслуживания. Минусы — сложность самой системы в плане обязательной расстановки станций строго на определенных расстояниях друг от друга, и, разумеется, их надежность. Стоило лишь одной станции очистки выйти из строя, как вся система, в которой она участвовала, мгновенно прекращала работу. Если сбой происходил где-то в подключенной к станции цепи труб, и та прекратила работу от него — найти причины, и даже место неисправности, было очень проблематично. И, разумеется, станции, стоящие в помещении перед Френтосом, не были подключены в сеть между собой — они все принадлежали к разным системам, занимающимся очисткой разных стоков по всей канализации. Френтос слышал о подобных системах еще полгода назад в Манне-Доте, где таковые механизмы боролись с постоянными дождями в городе, и где с целью прочистки одного такого стока и были вызваны славные, благородные, но охочие до денег любыми средствами, Братья Кацеры. Механизм работы подобной системы ему объяснял Таргот как раз перед тем, как на них троих напал «канализационный монстр» в виде жутковатого бездомного мужика. И нет, вовсе не Таргот был плохим оратором, просто Френтос был слишком плохим слушателем. Он совершенно ничего из рассказа брата не запомнил.
Комната с очистными станциями (и было их всего шесть) была тупиковой, и не имела никаких выходов по бокам или спереди. Позади Френтоса был еще один завал, как и в коридоре правее, рядом с которым он вышел недавно. С другой стороны, перед тем, как спускаться по лестнице в темноте за дверью выше, он обратил внимание на то, что лестница тогда была лишь справа от него, но слева была стена. Даже Френтосу казалось нелогичным расставлять вокруг одного коридора сразу две лестницы, если обе они вели в одно место. Возможно, что дверь перед той, через которую он вышел на первый этаж, вела уже в совершенно новое место, откуда он сможет спуститься ниже, как и собирался с самого начала. Не забывайте — он искал подземный город, спрятанный где-то глубоко под самой канализацией. И нет, ни о каком отсутствии лестницы и, тем более, логике, он тогда, на самом деле, не думал. Это были уже мои преукрасы. Просто, дверь левее завала на первом этаже, куда он хотел пойти с самого начала, была теперь единственной, которую Френтос не трогал, и идти ему было больше просто некуда.
Стандартная процедура открывания старых, но еще, каким-то чудом, работающих дверей, и встретил Френтоса впереди совершенно новый коридор, но до боли в глазах от темноты похожий на старый, что встречал наш герой совсем недавно парой этажей выше, но который явно вел в другую сторону. Терпеть подобное было невозможно, и идти наугад, чтобы случайно где-нибудь упасть с лестницы, или, тем более, упасть в сточные воды, Френтос не собирался, и потому взял с собой туда с пола неподалеку еще ярко светящийся небольшой кристалл Зоота с кусочками его бывшего держателя. Так оно было безопаснее, и, по крайней мере, не могло закончиться чем-нибудь опасным, или хотя бы неприятным. Привычка лазать по грязи у него прошла еще в шестнадцать лет, когда родители запугали его «монстром, приходящим за грязными детьми», в которого Френтос пусть сразу и не поверил, от воспоминаний о его внезапном появлении за его спиной со словами «я тебя научу уму-разуму» все еще никак не мог отделаться. Так же родители запугивали его и на многие другие темы, и, почему-то, всеми их выдуманными монстрами
Со светом Зоота в руке ему было уже куда лучше видно то, что его окружало. Было это довольно интересно — это были серые стены. Коридор множился в длине с каждым шагом Френтоса, и пусть тот шел довольно быстро, уже не спотыкаясь по пути ни о какие серьезные препятствия вроде гор грязи, еще растущих кое-где по бокам из стен коридора, в окружающей темноте совсем не видел повороты справа и слева, которые, на самом деле, там были. Так, на самом деле, было даже лучше. Все окружение слишком сливалось красками вокруг него, его глаза слипались, а в голове все еще свистел ветер. Мало того, с каждым шагом он чувствовал себя все более сонным, пусть и было ему уже легче как дышать, так и думать. Упадок сил все больше переходил в сонливость, как в обычное желание сна, без каких-либо выходящих побочных эффектов. Это была уже здоровая сонливость. Пусть она и резала внимательность Френтоса, он все еще хорошо представлял себе свою цель, и соображал меры ее достижения. Он должен был спускаться вниз до тех пор, пока не доберется до некоего города. Этого, пожалуй, было уже достаточно, чтобы от этого можно было отталкиваться.
Но больше никаких путей вниз впереди не было, пусть и был небольшой подъем впереди, откуда, в сам темный коридор с Френтосом, светом Зоота лишь ограничившим себе круг парой метров в диаметре, часто вырывались отчетливые и звенящие в остальной тишине удары капель воды явно о другую воду. Этот звук легко привлек его внимание, и он, несмотря на идею «всегда спускаться вниз», решил подняться по плоскому каменному полу с небольшим уклоном наверх, там же через пустой дверной косяк почти сразу выйдя в слабо освещенное, но весьма обширное новое помещение.
Волнистыми и мутными бликами от света Зоота на каменной площадке, где стоял теперь Френтос, по всему Y-образному помещению, в частности по его стенам и потолку, мелькали светло-зеленые блики воды. Широкое помещение с высокими потолками, уходящее от площадки Френтоса влево, а оттуда еще влево и вправо, было минимум на метр в глубину затоплено мутной, правда зеленовато-коричневой, сточной водой. Стены выглядели облезлыми, слизкими, а под водой у некоторых стен еще виднелись выходящие в помещение медные (или ржаво-железные), засоренные комками неизвестных субстанций, трубы. Под трубами были крупные решетки, а от них по всему помещению впереди направо и налево, к другим трубам, шли неглубокие, но широкие борозды. Очевидно, что все решетки под трубами были засорены, и вода не смогла через них пройти, со временем затопив помещение вокруг. На подобные случаи и были созданы борозды с еще несколькими решетками внизу, и, очевидно, они тоже, в какой-то момент, были засорены, что только подтверждало теорию о том, что работников для прочистки стоков, по определенным причинам, в канализацию уже давно не отправляли. В таком состоянии зала путь налево для Френтоса, очевидно, был закрыт.
Но уставшую от раздумий, вспотевшую и уже грязную голову Френтоса вообще редко посещали очевидные и логичные идеи, и он всегда находил им альтернативы, пусть и не всегда плохие, но явно недоступные для восприятия человека адекватного. Громко и протяжно вздохнув, подумал лишь раз о «да ладно, и не в таком говне бывали», закрыв нос рукой от уже давивших на его самочувствие неприятных запахов застоявшихся в воде нечистот, он с полной уверенностью и спокойствием шагнул по скользкой от воды и чего-то слизкого лестнице правее в самую воду, теперь уйдя в нее по самый пояс, тем не менее, не заметив в этом ничего неприятного и, тем более, отвратительного. Сточная вода, грязная и страшная, зловонная до рези в глазах…но Френтосу она показалась на ощупь даже приятной, согревающей тело, и не слишком густой, что было бы логично для таких нечистот. О спектре болезней, которые мог подхватить обычный человек, лишь коснувшись такой воды, даже потом помыв руки и тело целиком, он даже и не думал. Мыть руки ему все равно потом будет негде, да и обычным человеком он точно не был. В его состоянии ему уже все было ни по чем. У него была цель, и он к ней шел — остальное было не важно.
Один раз едва не провалившись ногой в невидимую под слоем грязной воды борозду, в последний момент перепрыгнув ее вправо, так и закидав уже свое лицо и волосы брызгами той ужасной воды, он, медленно но верно гоняя своим телом все последнее время стоячую воду, добрался до правого угла зала, по пути несколько раз едва не выпустив из второй, не занятой зажатым носом, руки кристалл Зоота. Он светил куда ярче под водой, что было неудивительно, учитывая его особенность преобразования давления материи в поток частиц света. Давление воздуха куда ниже, чем таковое воды, и потому сдавленным водой он светит ярче, чем на свету. Его свет отлично помогал Френтосу в ориентировании под водой, освещая путь под его ногами, куда он начал активно смотреть только после недавней встречи тех его ног нижу с опасной во избежание «ныряния» бороздой. Диагонально правее-вперед того угла, до куда как раз добрался Френтос, была еще одна каменная площадка с небольшим кристаллом Зоота на подставке, имитирующей фонарь, и именно туда, все еще проверяя под своими ногами каждый сантиметр пути, наш герой и продолжил путь.