Последний камикадзе
Шрифт:
К мукам жажды и голода добавилась еще пытка бессонницы. Фугу, одержимый манией убийства, стерег каждое движение Ясудзиро. Временами у летчика возникало сильное желание пустить пулю в лоб своему невменяемому спутнику, превратившемуся в опасное животное.
На седьмой день после гибели самолета Ясудзиро не выдержал. Ослабев от жажды, голода и недосыпания, он как-то внезапно отключился и уснул, привалившись к борту. Скрещенными руками он инстинктивно продолжал прикрывать свое горло и спрятанный на груди пистолет. Ему приснилась Тиэко, угощавшая его дымящимися блюдами скияки и чаем, разлитым одновременно в десять чашек.
Фугу, увидев спящего Ясудзиро, вышел из состояния апатии.
Захлебнувшись соленой водой, Ясудзиро несколько мгновений не мог осознать, что с ним произошло, пока не вынырнул на гребень и не увидел оранжевую надувную лодку с лихорадочно гребущим веслами Нагосавой. Однако короткие ручки весел не позволяли развить большой скорости, и лодка удалялась довольно медленно. Зато с противоположной стороны на Ясудзиро быстро надвигался, разрезая воду, плавник голубой акулы. Это был конец, заставивший его похолодеть в теплой, тридцатиградусной воде. Но умирать не хотелось, и Ясудзиро схватился за шершавую рукоятку тяжелого кольта. Три выстрела, сделанные почти в упор в голову, заставили хищницу уйти на глубину. Ясудзиро оглянулся на лодку. Она за это время удалилась от него метров на тридцать. Летчик не стал стрелять в Фугу, боясь, что промахнется и продырявит лодку.
Бешенство и ежесекундное ожидание нового нападения акулы влили в организм Ясудзиро приток сил. На каком-то втором дыхании он рванулся в стремительном кроле за оранжевым пятном уплывающей лодки. Расстояние между ними сокращалось медленно. Задыхаясь от напряжения, Ясудзиро чувствовал, как его сердце бьется о рукоятку кольта, снова запрятанного в нагрудный карман. Вот когда ему пригодились ежедневные тренировочные заплывы в бассейне Йокосукской школы и на пляже Суноура!
Только десять метров отделяли его от лодки…
«Лишь бы не сдать, лишь бы выдержать этот темп еще с полминуты! Ну еще!.. Еще чуть-чуть!..»
Оставалась узкая полоска воды между Ясудзиро и оранжевой кормой.
Нагосава тоже выдохся. Лодка уже почти не двигалась. Ясудзиро догнал ее и бессильно повис, ухватившись за корму лодки. Он не влез бы в нее, даже если бы снова накинулась акула.
Передохнуть удалось лишь секунду. Почувствовав, что лодка вздрогнула, Фугу выпустил весла. Лицо его исказилось от бешенства, и он бросился на летчика, схватил его обеими руками за горло. Но слишком мало осталось сил, чтобы переломить горловые хрящи. Тогда Фугу потянулся к горлу зубами. Уже теряя сознание, Ясудзиро ткнул пальцами в глаза Нагосавы. Этот жестокий боевой прием каратэ спас ему жизнь. Фугу рухнул на дно лодки. Сделав несколько освежающих вздохов полной грудью, Ясудзиро стал приходить в себя. Фугу сидел на корме, закрыв лицо руками.
Ясудзиро теперь твердо знал, что одному из них места в лодке нет. Фугу стал опасен, как взбесившийся пес. Отсюда уплывет только один… Ясудзиро извлек кольт и прицелился. Обессилевшую руку он положил на борт лодки. И все равно рука дрожала. Мушка плясала на круглой голове Нагосавы, словно на яблоке спортивной мишени. Опустив мушку чуть ниже, летчик заставил себя нажать на спуск.
Нагосава дернулся, осел на дно лодки и затих. Кое-как перевалив за борт свое непослушное тело, Ясудзиро несколько минут лежал без движения рядом со своим бывшим штурманом. Фугу был мертв. Тяжелая пуля, пробив грудь, вышла на спине, вырвав большой клок комбинезона. На дне лодки хлюпала кровь, смешанная с морской водой.
Немного
Вытянувшись на дне лодки во весь рост, он равнодушно наблюдал, как в том месте, где волны подбрасывали труп Нагосавы в оранжевом спасательном жилете, появились треугольные «паруса» акульих плавников.
И вода закипела… Через какую-то минуту от Фугу не осталось и следа, и Ясудзиро избавился от неприятного соседства.
Оставшись один, он не обрел душевного успокоения. Дымки далеких кораблей иногда возникали в синеве тропического неба и быстро исчезали, обойдя стороной резиновую лодчонку.
Прошел еще один мучительный, бесконечно длинный день. Ясудзиро, ощущая странную слабость, понял, что долго не протянет. Все чаще он впадал в забытье или грезил наяву. Очнувшись перед вечером, он заглянул в широкое горло своего кольта, размышляя над тем, не, время ли уйти от ненужных страданий. В такой ситуации смерть была желанным избавлением от мук жажды и голода. И все-таки умирать не хотелось. Подождать хотя бы до вечера. Как только солнце исчезнет за горизонтом — он нажмет на спусковой крючок. Решение принято. И спокойствие охватило летчика. Смерть больше не страшила его. Она несла избавление от пыток пожирающего себя организма. Вспомнились полузабытые стихи Сайгеохооси:
Я хотел умереть бы весною, В месяц смены одежды, [32] В вечер полной луны, И лежать, опочив под цветами.Здесь не было ни полной луны, ни цветов — только пустынное море и равнодушные волны.
За час до заката низко над лодчонкой пролетел четырехмоторный гидросамолет «Кавасаки», совершающий патрульный полет над морем. Услышав шум моторов и увидев красные круги на крыльях, Ясудзиро, собрав все силы, приподнялся на колени и взмахнул белым шарфом. Его заметили. Летающая лодка сделала вираж и пошла на посадку.
32
Месяц февраль, в котором отмечается день кончины Будды.
В эту же ночь Ясудзиро был доставлен в военно-морской госпиталь в Давао.
Глава тринадцатая
Пока утлую резиновую лодчонку с умирающим Ясудзиро швыряло по волнам моря Тимор и пока он лечился в военно-морском госпитале, произошел ряд событий. Его авианосец «Акаги» вместе с другими кораблями соединения ушел из Кендари в Индийский океан.
С приходом японских авианосцев в Яванское море этот удаленный участок театра военных действий стал столь же опасен для кораблей союзного флота, как логово бенгальского тигра для стада домашних коз.
Палубная авиация, поддержав вторжение десантных сил на острове Ява, начала интенсивную охоту за кораблями союзников. Разгром союзного флота завершила эскадра крейсеров адмирала Такахаси, которая, взаимодействуя с авианосцем «Рюдзё», уничтожила 28 февраля 1942 года английские крейсер «Эксетер» и эсминец «Инкаунтер».
Построенный американцами в начале века четырехтрубный старичок эсминец «Поуп» был последним военным кораблем союзников в Яванском море, но и его агония наступила через полтора часа после потопления эсминца «Инкаунтер».