Последний ключ

Шведова Анна

Вкраце все выглядело так. Махтир и Граер и вправду уехали тотчас, как кавалькада с Баваром во главе отбыла из Аруна. Им не было нужды идти по следу, который тщательно убирали за собой двое толасков, взятых в свиту Верховного архонта. На расстоянии в несколько миль Хранители чувствовали домени, как раньше чувствовали присутствие Жилы, только сейчас их ощущения были слабыми и неявными. И все-таки они были, эти ощущения, а чуток практики помог превратить смутные сомнения в уверенность. Несмотря ни на что, Махтир и Граер сумели достичь Дернойи, используя лишь свой "нюх". Прибыв и взглядом проводив отъезжающий от храма отряд, который сопровождал илара Габора Нор-Нуавву, они спокойно обосновались неподалеку от Дернойского храма, в небольшой пещерке, где обычно прятались пастухи от непогоды. Они собирались ждать до тех пор, пока я не выйду - будь это день, месяц или год.

Но ожидание оказалось короче, чем они рассчитывали. Не прошло и недели, как в Дернойскую долину пожаловали ренейды, а если точнее, то отряд Бешеных. Каково было удивление Хранителей, когда они разглядели среди врагов самого илара Нор-Кобба! Прибыв, ренейды

спрятались, но причины их скрытности стали понятны не сразу, хотя причины появления здесь сомнений не вызывали - Надорра. Крифор же наоборот в открытую отправился в храм, и неизвестно, чем дело бы закончилось, если бы следом за Нор-Коббом в Дернойю не въехали Магистр-распорядитель и отряд Блистательных. Сомнительно, что Бешеные испугались противника. Скорее всего они не хотели рисковать добычей, ибо запертая в храме, среди вырезанных в камне келий, узких переходов и толстых стен Оливия Каскор была в буквальном смысле как за каменной стеной - скрытая, защищенная, неузнанная. Следовало лишь дождаться, пока китты сами не выведут девушку наружу, и только тогда нападать. Но Крифор не собирался отдавать победу другим, даже своим соратникам-ренейдам. Пока Нетопырь терпеливо и неспешно описывал мне произошедшее и уговаривал ехать, Нор-Кобб тем временем столь же аккуратно уговаривал настоятельницу Туаппу. Появись он в храме двумя часами раньше, ему пришлось бы потратить немало времени, чтобы уговорить меня уехать, да и к старой жрице нужен был особый подход. Появись он в храме двумя часами позже, ему пришлось бы столкнуться с Блистательными и неизвестно, чем бы дело закончилось. Но он прибыл как раз вовремя. Ему потребовалось лишь слегка исправить ложью чужой рассказ - уж кто-кто, а Крифор доподлинно знал, что произошло с Верховным архонтом Баваром. Вот так и случилось, что Бешеные заполучили добычу, Оливию Каскор, не проронив ни капли крови - ни своей, ни чужой, как бы им ни хотелось другого.

Да и история Орфика была занятной. Старый шут увязался за Крифором в тот самый миг, когда предатель пробирался через стены Аруна, осажденного ренейдами. Заподозрил неладное давно, еще с Раззануя, но хотел разузнать побольше. Орфик видел все - и встречу с Бешеными, и торг, и долгое ожидание предателя. Не зная, что предпринять, решил вернуться в Арун, тогда и столкнулся с Тирдалом. Это их, Орфика и Тирдала, стараниями Нетопырь бросился в погоню за Нор-Коббом. Это их стараниями Нетопырь успел хотя бы к последнему вздоху Бавара. Но когда Магистр-распорядитель поспешил в Дернойю догонять Крифора и Бешеных, места для Тирдала и старого Орфика в его отряде не оказалось. Возвращайтесь назад, надменно заявил Нетопырь, и не суйтесь не в свое дело. Но кто он такой, этот Нетопырь, чтобы указывать королевскому шуту, что ему следует делать? Естественно, и Орфик, и Тирдал двинулись следом. А с Хранителями их свел не случай, отнюдь, а острые глаза Граера и звериное чутье Махтира. Вот только уберечь свою домени от ренейдов они так и не сумели. Бешеные действовали быстро, четко и бесшумно, умело путая следы не только как охотники, но и как маги. Да-да, Надорра, у них есть свой толаск, умный стервец, показывать себя не спешил, только дал чуток искажающих иллюзий, чтобы сбить со следу, направить возможную погоню в другую сторону, и малость заклятий, отводящих взгляд.

Мы на очи свои да на слух не полагались, нет, рассказывал Орфик. Граер шел по следу домени своим чутьем и никакая магия ему помехой не была. Полдня выжидали, в открытую ведь на две дюжины умелых бойцов не полезешь - чистое самоубийство, а для ловушки никак нужное место не находилось. До тех пор, пока Орфик не понял, что ренейды заблудились и кружат на одной дороге. Рано или поздно их путь должен был пройти по горной тропе, что идет по скальному гребню между двумя ущельями и мимо уходящей вниз расщелины - месту, безоговорочно признанному всеми, как самое удобное для засады. Тирдал и Граер взялись отвлекать внимание Бешеных впереди, засев наверху со стрелами и устроив несколько каменных пирамид наверху - это их внезапный обвал, заваливший двоих из ренейдов, вызвал тревогу Рагнальда; Орфик отрезал путь назад, разбросав по пыльной дороге горсть острых железных колючек в самый раз для лошадиных копыт. Оставалось только как-то предупредить меня. Вот только ждать я и сама не стала. Орфик и Махтир хотели перехватить меня сзади, пока не улеглась тревога впереди, но я неожиданно рванула вниз и в сторону. Ну, а дальше и так все понятно. Махтир шел вниз наобум и в конце концов учуял меня в темноте, но и ренейды меня нашли, и Хранителю ничего не оставалось делать, как воспользоваться моим Даром и вернуть ренейдскому толаску его же заклятье... Ренейды отступили, меня и перепуганную Дирсену быстро перенесли через узкий лаз в пещеру, а оттуда - на другую сторону горы, где дожидались оседланные лошади, обвалили переход и что есть мочи поскакали прочь, пока ренейды не разобрали завал.

– Мы от них оторвались?
– глухо спросила я, до сих пор не веря в освобождение.

Орфик кивнул.

– Через день-два нам вообще ничего не будет угрожать, а пока нужно поостеречься.

– А что будет через день-два?
– подозрительность в моем голосе заставила шута хитро прищуриться и озорно блеснуть глазами.

– Увидишь, моя госпожа. Сама увидишь. Мы идем на север.

– Нет, Орфик, - покачала я головой и откинулась на заботливо сложенный валиком чей-то плащ, - Мы возвращаемся в Арун.

– В Арун? Это еще зачем?

– Бавар мертв, а значит...

– Есть еще архонт Седрик Маравский, Оливия, - я не обиделась на то, что Орфик резко перебил меня: шут отбросил свой всегдашний насмешливо-задиристый тон и говорил непривычно серьезно, - Понимаю, о чем ты беспокоишься. Бавар был хороший человек. Знал все, а о нем - ничего. Всегда был в тени, и только глупцы считали, что он не у дел.

Он никогда не навязывал своего мнения, но его слушались беспрекословно, даже Надорр. Он-то как раз никогда не гнушался снизойти до мудрости Верховного архонта. Легкой дороги им в Бездны Забвения... Да, Бавар был незаменимым. И все-таки заменить его придется. Седрик - не Бавар, оставаться мудрым и молчаливым советником он не станет, скромность - не его талант. Но он честен, и власть удержит любой ценой до тех пор, пока не придет твоя пора вернуться. Ему по силам сдерживать Нетопыря и не дать разбежаться слабым. Нет, Оливия, тебе не нужно возвращаться в Арун. Не нужно давать повод Седрику заточить тебя в другой храм, помощнее и поглубже в горах. А что будет именно так, не стоит и сомневаться. Тебе нужна свобода? А если придется пойти против Храма? Тебе нужен новый раскол? А это будет, когда ты появишься в Аруне. И что делать Магистру-распорядителю? Пока тебя нет, у него одна цель - найти тебя, но что будет потом? Мы обвели его вокруг пальца, но разве у него не было времени придумать что-нибудь? А ренейдский Горностай, он тоже будет искать тебя в Аруне. Будет подкупать тех, кто способен на предательство, а такие там найдутся. Хотелось бы думать, что нет, но глупо тешить себя призрачными надеждами. Нет, Оливия, в Арун тебе пока нельзя. Поверь моему чутью.

– Мне надо подумать, - хмуро ответила я. Хотя на самом деле думать было не о чем. Я была растеряна, чего не случалось со времени моего пребывания в Харвизе. Да, именно, растеряна. Впервые за многие дни и даже месяцы я не знала, что делать. Когда я бежала от дяди Эмиса, единственной мыслью было - оторваться от погони. Затем я знала, что мне во что бы то ни стало нужно добраться до Лакита. И я добралась. И не задумываясь отправилась на север, в сторону Шелвахары. Потом пришел черед избавления от "опеки" Нетопыря - мне казалось, окажись я свободной, все изменится. Так я оказалась в Дернойе. Было бегство, были ренейды, было единственное, что меня тогда занимало - побег. А теперь что? Когда-то я лелеяла мысли о мести, о том, как я найду того подонка, что предал отца, как я поквитаюсь с ним. Но постепенно куда более важные намерения вытеснили мою жажду мести на задний план. Есть подонок поизощреннее того, которому адресована моя месть, так почему бы не заняться именно им? Почему не вспомнить, что именно Эльясу мы обязаны своим нынешним положением? С предателями можно разобраться и потом, когда будет уничтожен главный враг. Вот только по моим ли силам его уничтожить? Не возомнила ли я о себе слишком многое? Какими силами я располагаю, чтобы уязвить Эльяса? Что вообще могу сделать? Возможно, союз с Нетопырем и вправду был бы предпочтителен? По крайней мере, у него сила, а что у меня? Армия в четыре человека?

Увы, я была растеряна и не уверена в себе. А потому мне было совершенно безразлично, куда меня поведут. К тому же оставаться свободной было куда предпочтительнее. Хотя бы потому, что так у меня будут развязаны руки. На всякий случай.

– А что на севере?

Шут растянул блеклые губы в хитро-довольной улыбке, но ответить не успел.

В пещеру бесшумной тенью скользнул Тирдал. Бросил на меня невыразительный взгляд, на краткий миг согнулся в привычном поклоне-приветствии особе королевской крови, и ровно сказал, не обращаясь ни к кому конкретно:

– Уходим. Путь свободен.

Странное дело, возразить ему я почему-то так и не решилась.

Три дня спустя я стояла у запертых ворот в три человеческих роста, тщетно пытаясь скрыть изумление. Трудно не удивиться, узнав о том, что хранят пещеры под скалами с восточной стороны Барстайской долины, долины, от которой рукой подать до Шелвахары - всего три дневных перехода. Трудно не удивиться, обнаружив многолюдный подземный город, о существовании которого ты даже не подозревал.

Пока Орфик яростно препирался у ворот с невысоким коренастым крепышом, затянутым в латы с ног до головы, я осматривалась.

Пещера была длинной, узкой, зато высокой - ее своды терялись в темноте, несмотря на то, что вдоль стен стояли высокие светильники с чахло горящим маслом. Посреди пещеры проходила настоящая дорога; тщательно вычищенная от камней, заметная даже в полутьме, она вела от скрытого от посторонних глаз, но укрепленного входа до этих самых ворот, которые я с удивлением разглядывала. Дорога несла на себе следы множества людей, животных и колес - свежие выбоины, серые полосы недавно пробитой колеи, сбитая в клубки пыль и шерсть, все еще дурно пахнущий навоз... А ведь в двух шагах от дороги валялись нетронутые камни, обросшие пылью и полуприсыпанные пещерным мусором и песком, и редкие следы шагнувшего в сторону человека отпечатались с точностью слепка башмачника. Эта узкой и длинной пещерой давно не пользовались, зато теперь, судя по всему, времена забвения с лихвой искупились. Дорога упиралась в стену и ворота, которые заслуживали того, чтобы перед ними восхищенно застыть. Эта стена, в отличие от других в пещере, была не просто тщательно обработана. Она была словно обрезанной гигантским тесаком, идеально ровной и гладкой, за исключением разве что некоторых щербин - примет времени, да выпуклых барельефов, расположенных рядами сверху донизу. Стена была ярко-синей, вечный полумрак подземелья и отсутствие солнечного света надолго сохранили поразительную сочность красок, и лишь в некоторых местах фрески осыпались, явив серую каменную основу. Но взгляд приковывал не столько неожиданный среди серо-коричневых тонов камня цвет вечернего ясного неба, сколько выпуклые фигурки сидящих крылатых кошек-рысей, терпеливо застывших в ожидании. Барельефы были ослепительно белыми, чистыми, с локоть величиной. Их безмерное число, их удивительное точное расположение правильными рядами, теряющимися в полутьме потолка, напоминало замершую перед сражением армию. Или готовых к битве стражей. Что скрывалось там, за стеной? О чем предупреждали изображенные на воротах две рыси, оскалившиеся и угрожающе приподнявшие передние лапы?