Последний ключ
Шрифт:
Тол был мрачен и непреклонен - дальше идти он отказывался. Над озером, по краю берега подернутым ломким ледком, высился зуб Хосакка, обойти который нам и предстояло. Место было пустынное, безлесое - только голые скалы и замерзшая вода, но того ужаса, который я видела на лице Тола, во мне оно не вызывало. Озеро как озеро, камни и безудержно свистящий ветер - вот и все.
Паллад и проводник отошли в сторонку, бурно обсуждая трудности нашего дальнейшего перехода, а мы с Лионом остались одни на берегу. За время путешествия нам редко доводилось беседовать один на один, даже когда я обрабатывала его рану, почти совсем зажившую.
– Вас
– мягко спросила я, поглаживая по шее свою уставшую лошадку.
– Беспокоит?
– рассеянно переспросил Лион и улыбнулся, - Нет, все в порядке.
Увы, в порядке все не было. Чем дальше мы поднимались в горы, тем мрачнее становился Лион. Его жизнерадостность, так приглянувшаяся мне в Харвизе, постепенно истаивала, как сосулька по весне. Лион все больше и больше погружался в себя, а мне не часто удавалось вывести его из этого состояния - Паллад не слишком поощрял нашу болтовню. Признаться, меня это немало удивляло и даже сердило. Стоило только мне начать какой-нибудь ничего не значащий разговор и заметить, как начинают блестеть глаза Лиона, как поблизости тотчас обнаруживался Паллад, способный быстро занять нас чем-нибудь более полезным. А в походной жизни всегда находились неотложные дела. Я никак не могла понять, почему Паллад так тщательно оберегает Лиона от меня, именно так, его от меня, а не наоборот. Какую угрозу для молодого сильного и здорового мужчины я могла представлять?
Еще совсем недавно Паллад без усилий изображал слугу, сейчас же - тоже без усилий - был несомненным предводителем нашего маленького отрядика, который ему безгранично подчинялся. Даже я. Сговорчивость и покладистость я обрела самым неожиданным образом и в этом мне помогли моя собственная неприспособленность и самоуверенность, зато теперь я сполна пожинала их плоды. Да, я тщательно повыдергивала перья у тех дохлых куропаток, что словили Тол и Паллад, но кто ж знал, что прежде чем класть птиц в котел с кипящей водой, их надо еще и выпотрошить? Увы, кухарка из меня была неважнецкая, а точнее сказать, я вообще не представляла себе, как нужно готовить еду. Но ведь это не повод зубоскалить за моей спиной?
Я не умела разводить огонь, не знала, как выбрать место для ночлега, не понимала, что слышит Паллад в звуках гор и леса. Я училась, но в глазах своих спутников все равно выглядела неумехой и вряд ли когда-либо стану другой. В походе я столкнулась с такими вещами, о которых раньше не имела ни малейшего представления, и теперь с ужасом понимала, как трудно пришлось бы мне одной, без умелых и опытных спутников.
– Здесь так мрачно, - внезапно сказал Лион, оглядываясь и нервно передергивая плечами.
Ничего мрачного я не замечала. Каменистый берег, усеянный острыми осколками льда, темно-бурое нутро озера, серо-коричневые голые скалы, зеленоватый изломанный язык ледника, выползающий из-под каменной арки, уходящий ввысь склон горы с белой снеговой шапкой. Огибая озеро по правой стороне (мы шли по левой), вверх поднимались гигантские ступени - время и ветер выветрили камень, но следы человеческого присутствия уничтожить полностью не смогли. Лестница вела куда-то в жерло пещеры, большая часть входа которой была завалена. Обычный горный пейзаж. Почему его считали мрачным или ужасным?
– В горах так всегда, - безразлично пожала я плечами, - Спустимся вниз, в долину, там повеселее будет.
– Неужели Вы не чувствуете это?
– порывисто подался вперед Лион, вглядываясь в меня тревожными темными глазами.
–
– озадаченно переспросила я.
– Страха... Озеро шепчет о смерти, оно обещает укрыть холодным саваном, обещает прекратить все твои страдания... избавить от мучений... дать смертный покой, показать легкую дорогу в Бездну Забвения... Надо только решиться и переступить страх. А Хосакк... Он грозит карой каждому, кто приблизится. Обещает обвалы, обещает лавины и что-то куда худшее..., - Лион облизал пересохшие губы, от порывистого ледяного ветра сразу же прихватившиеся белесой коркой, - Здесь нельзя надолго оставаться. Это сводит с ума.
Я замерла. Можно было не верить тому, что он говорил, но мои собственные глаза меня не обманывали - Лион говорил как безумец и выглядел безумцем.
– Мы и не останемся здесь надолго, примирительно сказал за моей спиной Паллад. Я резко обернулась. В его голосе я услышала беспокойство и тревогу, а глаза отразили искры страха.
– Что происходит?
– спросила я.
– Уходим. И побыстрее.
– Я не двинусь с места, пока мне не объяснят, - вспылила я.
– Как хотите, леди, можете оставаться, - буркнул Паллад, беря под уздцы Халцедона и Кармина, жеребца Лиона, и уводя их прочь. Поняв, что шантаж не пройдет, я двинулась следом.
Тол коротко махнул в прощании рукой, забрал мою лошадь (не знаю, как удалось Палладу уговорить проводника обменять мою уставшую клячу на бодрого коротконогого мула, превосходно приспособленного для гор, но он не стал торговаться) и очень скоро скрылся из глаз.
Мы остались одни. Позади было странное Саванное озеро (пожалуй, теперь я начинала смутно понимать, чем оно обязано таким названием), впереди высился пик Хосакка с черными вкраплениями пещер у его подножия. Именно рядом с ними и предстояло нам пройти.
Едва заметная тропинка поворачивала влево, огибая каменную стену и ныряя куда-то вниз. Паллад спешил, в каждом его движении чувствовалась тщательно скрываемая нервозность, но самообладания он не терял. Лион же меня беспокоил с каждым шагом все больше. Мужчина втянул голову в плечи и сморщился, будто ожидал откуда-то сверху удара. Его руки намертво сжали поводья, глаза прикрылись, а губы шептали нечто мне не различимое.
– В Субейе, в горах недалеко от Шелвахары, есть одно место, которое называют Семь ручьев, - сказала я и голос мой теплел от воспоминаний, - Это круглая каменная чаша, на дне которой лежит небольшое круглое озеро. А в него впадает водопад, точнее, семь водопадов. На берегу озера стоит домик, прямо посреди пышной зелени. Его каменные стены белы и чисты, как снег, крутая крыша выложена красной черепицей. Желтая дорожка ведет прямо к высокому крыльцу. Там всегда много цветов. Синие, красные, желтые. Охапки, плети. Их запах витает в воздухе, их запах такой густой, что кажется ароматным шлейфом... А еще вокруг жужжат пчелы... Это место такое спокойное, такое безмятежное, такое живое...
Я говорила и говорила, нимало не задумываясь над словами, но пытаясь передать то мое ощущение радости жизни, которое я всегда испытывала, попадая в Семь ручьев. Несмотря на то, что тропинка была узкой и неудобной, мне удалось вплотную приблизиться к Лиону, ехавшему впереди меня, и взять его за руку. Он слушал. Мои слова сначала с трудом, затем все больше и больше начинали доходить до него. Маска обреченного отчаяния на его лице немного разгладилась, рука в перчатке, безжизненно сжимавшая мою, благодарно дрогнула.