Последний Контракт Том 4

Романов Илья Николаевич

— Будьте осторожнее, госпожа, — устало произнёс Ганс, понимая, что его уже никто не слышит.

Глава 13

Закончив с водными процедурами и освежившись, я вытащил камень со дна тазика и как только он оказался без доступа к воде, то сразу же потух.

Вода спадала каплями с волос на настил палатки, а кожу приятно обдувал прохладный задувавший ветерок.

Не торопясь, подошёл к вещмешку и засунул артефакт в отдельный кармашек, попутно вытащив полотенце.

И я сделал

это как раз вовремя, ведь в следующую секунду подол палатки вновь зашуршал и ко мне заявился очередной незваный гость.

— Вы что-то забыли, Атсуши-сан? — подумал я, что это японец.

Но реальность оказалась такова, что стоило мне обернуться и я увидел отнюдь не мужика с азиатской внешностью, а девушку... Что так похожа на Валиру.

Умытая и хоть как-то приведшая себя в порядок, она казалась ещё больше похожей на мою подругу, которую по заданию Смерти пришлось предать и убить.

— Кгхм... — посмотрел я в её ошалелые зелёные глаза и прикрылся полотенцем. — Верена я полагаю?

На мой вопрос девушка судорожно кивнула и продолжила рассматривать меня, словно статую.

— Вы можете пройти, — указала я рукой на кровать, чем вызвал у неё румянец на щеках.

Глубоко вздохнув и сжав кулачки, она будто бы собралась с мыслями и прошла до кровати, сразу же сев на неё.

— Я так понимаю, вы решили не откладывать разговор? — натянул я майку и прикрыл голый торс. Не хватало мне ещё смущать тут девиц всяких.

Только спустя несколько секунду копошения в вещмешке, не слыша ответа девушки, я осознал, что она говорить то не может. Поэтому, обернулся и увидел в её руке вытянутый листок со словами:

— Как ваше имя?

— Меня зовут Виктор, — ответил я, а уголки губ приподнялись. — Виктор Романов.

Кивнув, Верена развернула листок к себе и вскоре до моих ушей донёсся звук пишущего карандаша.

— Мы с вами нигде не встречались? — написала она и внимательно посмотрела на меня.

— Это... — вздохнул я. — Сложный вопрос.

— Я люблю сложности, — вновь начёркала она приятным глазу подчерком.

— Что ж... Хорошо, — кивнул я и достал из вещмешка термос с чаем, который таинственным образом ещё не остыл.

Налив две кружки, я протянул одну девушке и присел на скрипнувшую кровать рядом с ней. Подобное заставило её вновь покрыться румянцем, но она смерено подавила свои эмоции и просто сделала глоток душистого травяного чая.

— Мы никогда раньше с вами не встречались, — заговорил я. — Но, как бы это не звучало, я знаю вас... Точнее... Знал.

Недоуменно посмотрев на меня, она аккуратно поставила кружку между коленей и написала:

— Я не понимаю.

— И не нужно, — вновь вздохнул я и сделал глоток чая. Тёплый, приятный на вкус и отдающий лёгкой терпкостью. Именно его мне не хватало. — Могу я попросить вас об одолжении, хоть это и неприлично?

— О каком одолжении идёт речь? — написала она и мне даже почему-то показалось, будто в этих словах я услышал голос Валиры.

— Я хочу попросить вас простить меня, —

опустились мои глаза на настил палатки, а руки сжали кружку. — Вы не поймете, за что именно, но это и не требуется. Я просто прошу вас, чтобы вы меня простили... Это важно, поверьте.

После моих слов девушка странным взглядом смотрела на меня не меньше десяти секунд, пока вновь не взялась за карандаш:

— Я могу лишь написать... А не ответить голосом, как вы, наверное, хотите...

— Мне хватит и этого, — криво улыбнулся я, видя листок перед собой, который она сразу же убрала.

— Я прощу вас, если вы скажете, кто она и кем являлась для вас, — вновь написала она и сунула его мне.

Стоило прочитать написанное, как в горле будто бы образовался не проглатываемый ком. Разум в одно мгновение опустел, а мысли ушли в воспоминания о моём самом тяжком задании и единственном предательстве.

— Её звали Валира, — сорвались хриплые слова с губ. — И она была моим другом. Настоящим.

Я видел, как после сказанного, пальцы девушки с силой сжали листок, а ногти продавили его.

— Она похожа на меня, да?

— Можно сказать и так, — горько ухмыльнулся я, ощущая, как сердце стучит всё медленнее.

Запах... Она даже пахла, как Валира. Смесь сирени, винограда и лаванды. Резкий и в то же время приятный запах, какой никогда не забудешь, учуяв его впервые.

— Какой бы поступок вы не совершили, — гласили слова на листке и я заметил, что они искажены, будто их писали дрожавшей рукой. — Я прощаю вас, Виктор.

Сердце совершило гулкий удар, грудь словно сдавили тиски, а кровь в висках запульсировала столь отчётливо, будто бой барабанов.

Как долго я ждал подобных слов и желал их? Сколько жизней сожалел о содеянном, зная, что мне никогда не обрести прощения? Десятки? Сотни? Каждый раз, убивая и проливая кровь невинных... Я вспоминал о Валире и о том, что совершил. И теперь, я получил то, что так ждал. Но почему тогда вместо облегчения, они терзают мою разорванную душу на части? Потому что эти слова произнесла не Валира, а лишь её копия в этом мире? Или я настолько привык к чувству скорби, что теперь не могу с ним расстаться?

Смерть, убийство, кровь, война, погибель, опустошение, вновь смерть и вновь кровь с убийствами. Круговорот смысла моего существования. Сама моя суть, которая обнажила зубы против местных аборигенов и просто стёрла их с лица этого мира.

Разве достоин такой, как я — прощения? После всего, что мне пришлось сделать... После всей той крови, множества боли и смертей?

«Вить, а Вить, вставай давай!» — вспомнил я слова Валиры, будившей меня по утрам. — «И не надо так кукситься! Всю жизнь проспишь и всё пропустишь!»...«А давай на охоту сходим?!»...«Слушай, Вить, а у тебя девушка есть? А если найду?»...«Да ладно, как это нет?!»