Последний конвой. Часть 2
Шрифт:
Родион остановился, хмурясь, внимательно отсмотрел останки мертвой рептилии. Осторожно пнул кончиком ботинка торчащую белую, высушенную солнцем кость. Труп он и есть труп, но что-то вызвало смутное беспокойство. Понять бы еще что? Поза? Состояние мертвого тела? Может быть, цвет кожи? Да черт его знает…
После нападения в Асуане видеть дохлых крокодилов было даже более предпочтительно, чем живых. Мертвые не доставляют хлопот. Лежат себе тихонечко и знай себе смердят на всю округу.
Да мало ли от чего откинули копыта
По мере приближения к озеру мертвых туш становилось больше и больше. Родион насчитал два десятка только в пределах видимости. Тела застыли в самых разнообразных позах, но кое-что общее все-таки было. Все туши рептилий лежали мордами по направлению в пустыню, а хвостами к водоему. Создавалось ощущение, что твари драпали со всех ног, а потом долго бились в агонии, прежде чем окончательно издохнуть.
— Так, — снова хмурясь, произнес Родион и в задумчивости потер лоб, словно пытался разгладить глубокую морщину, — и все-таки, от чего они издохли?
— Откуда мне знать? — пожал плечами политрук, — я же не биолог.
— А Пауль что говорит?
— А Пауль считает, что рептилии бежали куда глаза глядят, прочь из воды. Но убежали, как видишь не очень далеко. Значит, с водоемом что-то не так. А нам, хочешь или не хочешь, озера придется форсировать. Может быть, даже вплавь. Не очень хочется соваться в воду, откуда даже крокодилы предпочли смыться и подохнуть на берегу.
— Что могло напугать крокодилов настолько, что они покинули среду своего обитания и отправились умирать в раскаленную пустыню? — задумчиво пробормотал Родион, — это же совершенно хладнокровные твари. Все что их волнует — жратва. Но в пустыне еды нет.
— Примерно то же самое сказал и Пауль, — кивнул головой Лев Исаакович и добавил после небольшой паузы, — озеро мертво. Ни лягушек, ни ящериц, ни рыбы. Крокодилы вот тоже свалили…
— Ничего не понимаю, — озадачился Быков, — если в водоеме нет живых существ, чем же тогда питались рептилии?
Политрук пожал плечами.
— Может быть, они всех и сожрали. А потом оголодали и пошли искать другой водоем.
— Сомнительно, — покачал головой Родион, — сеть озер до самого горизонта, на кой черт нужно было ползти умирать в пустыню? Нерационально. Может, вода отравлена? Ну не знаю, какой-нибудь выброс метана.
— Трупы разбросаны вдоль всего побережья. Впрочем, дальше двадцати километров от лагеря разведчики не удалялись. Но на этом протяжении картина всюду примерно одинаковая.
Родион оторвал взгляд от неприглядного зрелища и повернулся к политруку:
— Тогда получается, заражено не только это озеро, а вся цепочка водоемов? — поежился Быков.
— Я этого не знаю, — запротестовал Чекист, — на подробную разведку нам потребуется время. Очень много времени.
— Объезжать вокруг — это слишком большой крюк. Запаса питьевой воды
— Пауль категорически против пересекать озера вброд. От греха подальше…
Родион извлек карту и надолго уставился в нее. Политрук помалкивал, стараясь не отрывать эмиссара от размышлений. В конце концов, Родион вернулся в реальность и поднял голову.
— А ты как считаешь, Лев Исаакович? Может, проскочим?
— Я думаю… — кашлянул Чекист, и замялся, — … нужно попробовать вскрыть пару туш и установить вероятную причину смерти. Хотя бы попытаться это сделать. А уже на основании результатов принимать взвешенное решение.
— Каким образом ты это установишь? — проворчал Родион, — туши почти разложились. Биологов среди нас нет. Ну разрежешь ты дохляка, полюбуешься на гнилые внутренности, дальше что?
— Я думаю, Лидия Андреевна сможет в общих чертах определить вероятную причину смерти животных.
— Я бы не был столь уверен в этом, — засомневался Родион, — трупам уже несколько дней в самом лучшем случае. Они почти высохли и частично мумифицировались. Тут серьезное исследование нужно: лаборатория, химикаты, реактивы. У нас с собой ничего нет.
— Соваться в воду с разбега чревато. Даже крокодилы, уж на что хладнокровные, и то…
— Да понял я, — отмахнулся Родион, — что ты одно и тоже талдычишь?
— Попробовать-то можно, — осторожно настоял на своем предложении Чекист, — вдруг выгорит?
— Хорошо, я поговорю с врачом, — внезапно согласился Родион, — пусть поковыряется. Может, какие-то соображения и выдаст. Но я бы не рассчитывал на результат. Провозится пару часов, а потом скажет, что не может установить причину. И что мы тогда будем делать?
— Поищем труп посвежее, — продолжил политрук, не обращая внимания на сомнения Эмиссара, — загрузим в пикап, отвезем в лагерь…
И вновь Родион нахмурился, ощутив какое-то смутное беспокойство, затем отрицательно помотал головой.
— Не стоит, Лев Исаакович. Организуем палатку и какой-нибудь стол, охрану дадим и отправим «скорую» прямо сюда. Дохляки на выбор, до подъема времени достаточно. Пусть режут и кромсают столько туш, сколько понадобится. Что-то меня смущает во всей этой вакханалии смертей, но не могу понять, что именно? Интуиция прямо вопит от ужаса, хотя никаких предпосылок к панике нет.
— Возвращаемся к машине?
Родион равнодушно кивнул:
— Пойдем. Рация у тебя хоть работает? Или пешком телепать до самого лагеря?
— Да, починили, — отмахнулся политрук, — не в рации проблема.
— Еще что-то? — уточнил Родион.
— Нового — ничего. Машина разваливается. Впрочем, как и у всех. Рухлядь!
Родион отвернулся и ничего не ответил, слишком много жалоб на технику в последние сутки. Ведь все же знают, что запчастей нет, и все равно ноют. Вот и Лев Исаакович туда же…