Последний конвой. Часть 2
Шрифт:
— Что это? — вместо пояснения ткнула я скальпелем в «перловку».
Василий решился и отважно заглянул внутрь разреза. Несколько секунд молчал, видимо переваривая увиденное, а может быть боролся с тошнотой, не знаю. Потом поднял на меня изумленный взор, сглотнул слюну и неуверенно произнес:
— Фигня какая-то. Разве тут не кишки должны быть?
— Вот именно, — сказала я и ковырнула скальпелем «перловку». Хирургический нож моментально наткнулся на кость, скорее всего это было ребро. Анатомию крокодила я представляю себе весьма смутно. Ну так, в общих чертах представляю, конечно,
Значит, хотя бы кости остались на месте. Я осторожно повела скальпелем по поверхности непонятной субстанции, и она отреагировала, плеснула, заколыхалась и запузырилась. В нос опять ударил запах тлена и разложения.
Труп он и есть труп.
Ну, а в самом деле, что это? Как будто действительно все внутренности извлекли, пропустили через мясорубку и получившуюся массу затолкали обратно.
— Сгнил? — предположил Василий.
— Это постепенный процесс, — попыталась объяснить я, — за два — три дня признаки разложения под действием химических и физических процессов выглядят совсем не так. Это не автолиз и гниение в естественном виде, а что-то совершенно невероятное. Выглядит, как диссимиляция — метаболическое расщепление.
По глазам поняла, что от жары и обилия медицинских терминов Василек слегка поплыл головкой и не понял ни черта.
— Чтобы тебе совсем понятно стало, — добавила я, — объясню на пальцах, — крокодила кто-то съел изнутри, оставив только шкуру и кости. А эта кашица, скорее всего, и есть продукт метаболизма паразита.
— Говно стало быть, — пробормотал младший научный сотрудник и покраснел.
— Грубовато, но в принципе верно.
Хорошее объяснение я придумала, но очень уж неправдоподобное. Только других идей у меня пока нет, значит оставим как версию. Хотя я и никогда не слышала о столь прожорливых некрофагах, чтобы стокилограммовую тужу сожрать за пару дней.
С другой стороны, в дикой природе все живые организмы друг другом питаются. Осуществляют, так сказать, круговорот химических элементов. Сами крокодилы тоже падалью не брезгуют. Тем более сейчас, когда с привычной кормовой базой сильный напряг.
Теоретически это вообще возможно?
Я снова повела скальпелем внутри брюшины, на этот раз погрузив лезвие немного глубже в непонятное содержимое, почти по самую рукоять. Если это действительно паразит, то он все еще должен быть здесь, внутри. Сбежать не мог, внешние покровы рептилии были в целости и сохранности. И он должен быть достаточно больших размеров, чтобы сожрать и переварить внутренности стокилограммовой рептилии за двое суток прошедших с момента смерти. Живой или мертвый, один или несколько…
Я заранее знала куда смотреть, поэтому, заметила легкое шевеление внутри биомассы.
Быстро скомандовала Васильку:
— Пинцет!
Василий незамедлительно передал мне инструмент. Он пока еще ничего не понимал, а пояснять свои действия я не собиралась. Пусть привыкает соображать самостоятельно.
— Готовь лоток.
— Этот? — уточнил Василий.
— Да мне без разницы, — буркнула я себе под нос, — только побыстрее давай.
Подцепила краем скальпеля что-то небольшое, тонкое, длинное и несомненно живое. Что-то похожее на дождевого червя, только плоского,
— Попался, голубчик!
Сначала я подумала, что это какая-то разновидность цестоды — ленточного червя, но внешний вид был совсем иным. Мускульное сегментированное и слегка приплюснутое, как у пиявки, тело с мощными, выдающимися вперед челюстями. Совершенно незнакомый вид!
Не сказать, что я такой уж большой специалист по паразитам, но на болотах насмотрелась всякого добра. Уж чего-чего, а ленточных червей держать в руках приходилось неоднократно.
Существо внезапно оказалось сильным и вертким, извивалось, зажатое в пинцете, словно маленькая змейка, так и норовя выскользнуть. Челюсти угрожающе раскрывались, обнажая розовые костяные наросты.
Никогда не видела зубов у червей.
Я протянула руку к подставленной емкости и разжала пинцет. Червяк упал в лоток, стремительно сжался в комок и вдруг прыгнул на Василия. Это произошло так быстро, что я даже растерялась. Никакие паразиты в мире не обладают столь мгновенной реакцией и столь неестественной прытью, чтобы атаковать.
Василий отшатнулся, выронил лоток и отчаянно завизжал, пытаясь стряхнуть с себя неведомое существо.
— Кажется, эта зараза меня укусила!
— Стой, — рявкнула я как можно грубее и Василий, как ни странно, повиновался, — вытяни руку вперед.
Не нравится мне все это. Ой как не нравится!
Не знаю почему, но меня всю затрясло внутри. Я старательно осмотрела кисть со всех сторон, но ничего не увидела. Червяк исчез. Быстро сорвала с Василия перчатку и нарукавник, осмотрела, швырнула под ноги. Ни следов укуса, ни порезов. Ничего!
Куда делась тварь?
Схватила скальпель и несколькими быстрыми короткими надрезами отхватила рукав у рубашки, он тоже полетел на пол. Аккуратно взяв Василия за кончики пальцев, медленно повернула руку и, наконец, увидела червяка.
И вновь мои глаза от удивления полезли на лоб. Паразит не просто укусил младшего научного сотрудника, а быстро погружался в мышечную ткань руки, прогрызая себе дорогу мощными челюстями прямо у меня на глазах. Настолько быстро, словно рука Василия была сделана не из кожи, мышц и сухожилий, а из студенистой массы типа желе.
О боже, только не это! Какой-то мутант новой волны…
Но какова скорость! Стоит промедлить еще немного, и он уйдет внутрь целиком. А что потом? Сожрет младшего научного сотрудника изнутри, как до этого крокодила?
Тогда нужно поторопиться!
Я ухватила тварь пинцетом за хвост и потянула на себя, червяк дернулся, изогнулся немыслимым образом, выскользнул из пинцета и моментально исчез, втянулся в мышцу руки. Только небольшое утолщение на коже указывало на его местоположение.
Василий снова завопил. Как я понимаю не столько от боли, сколько от ужаса.
— Не шевелись, — на всякий случай снова гаркнула я, — больно?
— Нет, совсем ничего не чувствую.
Как я и предполагала.
Вздутие быстро перемещалось, паразит полз под кожей по направлению к локтю. Это было просто немыслимо, с какой скоростью червяк двигался прямо сквозь плоть, прогрызая себе проход.