Последний конвой. Часть 3
Шрифт:
Раненых сгружали наши штурмовики вперемешку с наемниками. Никто никого заранее ни о чем не предупреждал, не запугивал, нудных инструктажей не проводил. Все прошло гладко, без эксцессов. Уговорить Ашвани остаться я так и не смогла. Но пару ящиков медикаментов и инструкцию по приему лекарств для каждого из больных все равно оставила. Знаю, что все зря. Но поступить иначе я не могла. А вдруг эмир найдет в этой глуши хотя бы завалящую медсестру? Тогда мой труд не был напрасным.
Прошло всего около часа, начиная от момента, когда остановился конвой, и прежде чем он вновь тронулся с места, но для меня как будто прошли целые сутки. Нервное напряжение
Глава 34
Джон
Пообедавшие выходили на свежий воздух — покурить. Джону удалось непринужденно пристроиться к группе водителей и под их прикрытием проскользнуть мимо Асура. Якудза все еще продолжал делать вид, что ему наплевать как на самого Джона, так и на весь окружающий мир в придачу.
Закуривать Джон не стал, сейчас есть дела и поважнее. Во что бы то ни стало нужно немедленно разыскать резидента и войти с ним в непосредственный контакт. Плевать на конспирацию, когда речь идет о жизни координатора. После смерти генерала весь проект автоматически перешел под его личное командование. Именно на это и намекал Макферсон, когда пускался в пространственные рассуждения о будущей судьбе мира и величии «Спасителя» американской нации. Только все великолепие буйной фантазии генерала неизбежно разбилось вдрызг о жестокую реальность мироздания.
Вызвав перед мысленным взором карту лагеря, он быстро проложил маршрут к самому маленькому броневику, почти наверняка вместилищу какой-то важной шишки экспедиции. Название грозной боевой машины он уже не помнил, все-таки после учебки прошло почти десять лет, но в нем точно было что-то кошачье. То ли «Рысь», то ли «Барс», то ли «Пума». Одним словом, оно звучало коротко и агрессивно, как и принято в армии.
Джон прошел между двумя грузовиками, обошел бензовоз и внезапно вышел к незамеченному ранее посту часового, где его остановили. Громкий окрик сопроводил резкий звук взводимого затвора автомата Калашникова. Джон застыл как вкопанный, нельзя давать лишний повод местным воякам. Не дожидаясь команды, сам заложил руки за голову и состроил самое покорное выражение лица, которое только сумел. Если бы помогло, он бы и слезу отчаяния из себя выдавил, школа актерского мастерства научила многому. Впрочем, изображать убогого не пришлось, сыгранной сцены нетребовательным зрителям оказалось вполне достаточно.
Стрелять в него не стали. Руки завели назад и стянули прочной капроновой веревкой. Такую ни перегрызть, ни разорвать, ни перетереть за адекватное время. Узлы затянуты намертво. Профессионалы! Догадываются, что с Джоном шутки плохи.
С каждой минутой, проведенной в лагере, у Джона все сильнее и сильнее росло странное и неведомое ранее чувство уважения к противнику. К царившим в лагере порядкам, к строгой дисциплине, к вооружению штурмовиков и даже к грамотно расставленным постам охраны. Все продумано, все отлажено и почти безупречно организовано. Интересно, будь он главой экспедиции, смог бы так же четко все наладить?
Кивок головой и хлесткий окрик солдата на паршивом английском — «шагай вперед». Как ни странно, на допрос повели вовсе не к броневику, где по всем приметам должен был располагаться командный состав, а совсем в другую сторону. Джон немного занервничал, но внешне виду старался не подавать.
Вот сейчас возьмут и примкнут в фургоне до вечера, и все мои планы утекут в канализацию.
Однако обошлось. Привели к небольшой командирской
Пока все шло по плану. Дальнейшее развитие событий теперь зависело исключительно от загруженности офицеров охраны и степени их любопытства в отношении Джона. Самое неприятное, что его могло ожидать — повторная встреча с молодым и въедливым контрразведчиком. Не нравился ему этот желторотый лейтенант службы безопасности, хотя Джон так и не смог понять, почему. Подсознание буквально вопило об опасности, а Макферсон учил прислушиваться к собственной интуиции и не поступать вопреки ее указаниям.
Во всех остальных вариантах исхода возможных событий он легко оправдывал свои действия банальным «извините, друзья, я слегка заблудился», после чего инцидент должен быть исчерпан.
Это в теории. Конечно, при желании вояки все равно найдут, что предъявить Джону, и могут прикрыть на пару дней под так называемый домашний арест. А это недопустимо, ведь уже завтра они прибудут в Бахр-дар.
Если и давать отмашку началу плану Х, то прямо сейчас — немедленно.
Вернулся второй сопровождающий, быстро мотнул головой — «иди». Джон не стал изображать недотепу, подчинился. Сделал уверенный шаг, еще один, поднырнул под полог военной палатки, медленно выпрямился, с облегчением перевел дух. Перед ним стоял резидент собственной персоной. Долгожданная встреча произошла. Наверное, ради этого стоило подвергнуть себя опасности. Как известно, ничем не рискнешь — ничего не получишь.
— Привет Джон, — с натянутой улыбкой произнес Пауль, недвусмысленным жестом провожая подчиненных на выход из палатки, — повторяю вопрос: какого черта ты делаешь в Африке?
Джон равнодушно пожал плечами. Теперь-то уж можно расслабиться.
— Здравствуй, Пауль. Развяжи меня. Есть очень важный разговор.
— Успеется, — вдруг ухмыльнулся тот, — прежде я хочу получить ответ на свой вопрос.
Джон недоуменно уставился на собеседника.
— Ситуация потребовала личного присутствия.
— Ловить рыбку в мутной воде чужими руками?
Связанные кисти пришли в движение, тремор настойчиво сигнализировал об опасности.
Какого черта?
— Операция слишком важна для Америки, чтобы доверить ее выполнение одному-единственному агенту. Обычная перестраховка командования. Ты же в курсе…
— Вот как? — Пауль совершенно неискренне удивился. Возможно, он сделал это умышленно, чтобы дать понять Джону — его вранье ни для кого не является тайной за семью печатями.
Неужели этот болван забыл, что такое субординация?
— Мне кажется, — Пауль демонстративно уселся на небольшой раскладной стульчик, — необходимо кое-что прояснить, а то за годы, проведенные в сытости и благополучии, ты совсем потерял контроль над своими людьми.
Джон почувствовал, как лицо непроизвольно наливается кровью.
— Что ты имеешь в виду?
— Именно то, что сказал. Пока ты в тепле и роскоши «Ковчега» старательно изображаешь умного и влиятельного командира, твои агенты жрут дерьмо и таскают каштаны из огня голыми руками. А ведь это несправедливо, Джон. Не находишь?