Последний конвой. Часть 3
Шрифт:
— Но почему ты? — патетически воскликнула мать, перебивая его монолог.
— А почему нет? — запальчиво возразил Гейман.
— Потому что мы тебя не для того растили.
— Не для того, что бы… что? Не для того, чтобы я защищал собственную страну от погани? Не для того, чтобы я наводил порядок в родном городе? А кто это сделает за меня? Может, вы с папой? И главное — чем я в это время должен заниматься? Прятаться по подвалам? Или может мне эмигрировать прикажешь? А куда? В Великое Славянское княжество? Или прямо сразу за океан бежать?
Сара Марковна зарыдала
— Вы меня не для того растили… Мама, а для чего? Для чего вы меня с папой растили?
— Чтобы ты стал великим музыкантом, — сквозь рыдания выдала мама, — как твой отец.
— Чтобы стать великим, не обязательно быть музыкантом. Можно добиться признания в любом деле. К тому же у меня не настолько идеальный слух, как у отца. Если бы не он, меня и в консерваторию бы ни за что не взяли.
Мама отняла руки от зареванного лица и воскликнула:
— Но зачем было становиться чекистом?
— Да потому, что я это могу!
— Убивать людей? Отнимать последнее? Приносить в чужие дома ужас и горе?
— И это я тоже сумею, — жестко отрезал Лев Исаакович, — если понадобится. Я хочу, чтобы в моей стране люди были счастливы. И я пойду на все. Если для этого понадобиться убивать, значит я буду убивать. Но порядок мы наведем. Любой ценой! Вся эта заграничная понаехавшая шушера будет сидеть в резервациях и помалкивать в тряпочку. Это наша страна, и мы в ней хозяева, а не эмигранты и беженцы. Еще не хватало, чтобы они тут устанавливали свои порядки.
— Это значит, — снова всхлипнула мать, — что будет гражданская война. Снова…
— Не будет! Я не допущу!
Сара Марковна внезапно прекратила рыдания, достала носовой платок и вытерла лицо.
— Ты такой же упрямый, как и твой отец, — произнесла она после длительной паузы совершенно ровным голосом, — переубеждать бесполезно. Ты уже взрослый, Левушка. Поступай, как считаешь нужным. Но помни, мы с папой тебя любим. И всегда будем любить, что бы ни случилось.
— Я тоже люблю тебя, мама, — крикнул Гейман, нажимая на спусковой крючок. Автомат коротко дернулся, и еще две пули ушли в недолгий полет к цели.
Отмолить все мои грехи ни один раввин в мире не сможет. Слишком их много накопилось. На три жизни хватит.
Но я ни о чем не жалею. Кто-то же должен был делать грязную работу? Чистоплюем быть легко. А ты вот попробуй, возьми в руки «Стечкин» и поставь к стенке врага народа. Не так это просто — нажать на спусковой крючок, когда перед тобой стоит жалкий и отчаявшийся человек приговоренный к расстрелу военным трибуналом. Еще вчера это был сильный, умный и опасный противник.
Сможешь взять на себя работу Бога и лишить его жизни?
Но если этого не сделать сейчас, завтра жертв будет намного больше. Потому что перед тобой враг, который не успокоится и не сложит оружие по собственной воле. И когда в следующий раз вы снова встретитесь лицом к лицу, «Стечкин» будет в руках у него…
Есть множество способов обуздать разгоряченную толпу, но самый действенный
И разгребать навоз, как всегда, приходится нам — чекистам.
И кто всегда крайним останется? Правильно, угадали! Именно мы.
Вот поэтому мы — фашисты. И безо всяких кавычек. Ибо работа такая. Только те чистоплюи и «всепропальщики», что бездумно раздают обидные клички направо и налево, сами ни черта не делают. Сидят на жопе и ноют, что раньше было плохо, а теперь все становится еще хуже. Всегда виноват кто-то другой. Оторвать задницу от дивана и начать уже что-то делать они категорически не способны.
Но кто-то же должен действовать?
Никто не хочет брать на себя ответственность за людские судьбы и будущее целой страны. Каждый сам за себя. Моя хата с краю, и каждый сверчок… сидит в своей норке… и не жужжит….
Никто ни в чем не виноват, все беленькие и пушистенькие. В лайковых перчаточках и в идеально отглаженных смокингах.
А кто должен разгребать ваше дерьмо?
Полицейское государство, авторитарный режим, фашистская диктатура, военный коммунизм. Не нравится? Так, мать вашу, предложите другое решение! А если у вас его нет, то заткнитесь и не вякайте. Пока полки в супермаркетах рушились под весом колбас и балыков, никто и не собирался вводить никакие чрезвычайные меры. Никто не отбирал последнее, ибо оно, ваше «частное» и «личное», никому и никуда не упиралось. У вас три дома, две квартиры и шесть автомобилей на одно лицо? Заплатите налоги и спите спокойно. Даже происхождение загадочных миллиардов на заграничных счетах не беспокоило государство, пока его казна была полна за счет продажи углеводородов, а бюджета хватало на обеспечение основных потребностей населения.
Да, это жестоко и неправильно — отнимать у одних и распределять между всеми. Робингудство — грех. Частная собственность — неприкосновенна. И не важно, что 90% всех денег на Земле сосредоточены в руках 3% населения. В этом и есть суть капитализма. Как не крути. Но когда в стране хаос и неразбериха, когда склады госрезерва пусты, фабрики и заводы стоят, лекарств не хватает, а население увеличилось в несколько раз за год, что прикажете делать? Молча взирать на лопающихся от сытой жизни буржуев и загибающихся от голода детей и стариков?
А самое обидное, что вот эти самые чистоплюи, что ни черта не делают и больше всех воняют, именно они и принимают наиболее активное участие в восстаниях и бунтах.
Только для чего?
Надеются, что жизнь станет лучше? А с какого перепугу она станет таковой? Придет новый глава государства и сразу закрома Родины окажутся вновь полны зерна, колбас и черной икры? Вот так, не надо ни пахать, ни сеять… а только в главном кресле страны сменить главу государства. И вновь все станут счастливы и наступит долгожданный мир во всем мире.