Последний конвой
Шрифт:
Бронированное стекло с моей стороны было грязным, разглядеть толком ничего не получилось. Совсем рядом визгнула пуля, ударила в корпус броневика и рикошетом ушла в небо. Я испугано отшатнулась. Ладно, просто подождем, пока все закончится…
— РПГ, — громко закричал кто-то, и сразу раздался взрыв. За ним следом, почти без паузы еще один и еще. Снова дружно застрекотали автоматы конвоя. Я невольно сползла с сидения на пол и сжалась в комок. Пулемет на крыше палил с удвоенной энергией, а второй «фашист» переключил автомат на стрельбу очередями и выпустил остаток патронов одной длинной-предлинной очередью. Я совсем оглохла, опустила голову на колени
Родион вернулся минут через десять, хотя мне они показались вечностью, и выпустил из бронированного плена, так ничего и не сказав. Я тоже поджала губы и не стала комментировать действия сухаря-полковника. Не то чтобы обиделась, умом я все понимаю, и вполне осознаю мотивы Эмиссара. Но обидно же! С женщиной мог бы и помягче, тем более, я как раз выполняла свои непосредственные обязанности врача…
Стрельба стихла, удушливо несло паленой резиной, в горле сразу запершило и захотелось откашляться. Едва ступив на песок, я почувствовала, как дрожат руки и ноги, проклятый адреналин дал о себе знать в слегка запоздалой реакции на происходящее. Черт с ним, это скоро пройдет. Вот же страху натерпелась, не приведи, Господи!
Покрутила головой, источник неприятного запаха обнаружился сразу — горел бортовой Урал, всего в нескольких метрах от нас. Около него возились водитель с помощником, вытащив из кузова «допотопный» огнетушитель пытались погасить огонь. Большой красный бидон шипел и плевался пеной, но толку от него было немного. Несколько ведер воды дали гораздо больший эффект, — пламя погасло. Рядом с грузовиком раньше стоял джип охраны, но теперь от него осталась только куча искореженного железа.
Прибежали механики, откинули капот Урала и громко матерясь возились внутри, реанимируя движок. Откатили подальше и выбросили наполовину обуглившееся колесо, которое продолжало чадить и вонять даже еще сильнее, чем раньше.
Я занялась ранеными, которых оказалось сразу шестеро. Чуть поодаль сложили убитых, краем глаза отметила, что «двухсотых», на военном жаргоне так называют мертвецов, все-таки значительно меньше. Сосчитать не смогла, слишком далеко, а пойти поглазеть — некогда.
Пока возилась, по отдельным репликам и громким докладам стала понятна общая ситуация. Бандиты отступили и залегли, потеряв убитыми и раненными почти половину личного состава. А вот наличие потерь среди «фашистов» омрачало радость победы. Мы еще и с места не сдвинулись, а уже несколько человек убито в стычке с дикарями. Кто же нас охранять-то будет к концу пути?
Возобновили высадку людей и выгрузку техники с «Летящего». Крики, грохот, плеск волн, рев двигателей, скрип троса — все смешалось в какую-то отвратительную какофонию. На жаре адски разболелась голова, но собой заниматься было пока некогда.
Двоих, самых тяжелых, погрузила в «скорую». Впрочем, судя по ранениям, все-таки в «катафалк». Шансов выжить у ребят не много. Оба тяжелые, оба без сознания. На всякий случай проверила и «двухсотых», вдруг кто-нибудь еще жив? Увы, не повезло, все четверо — мертвее мертвых. Нужно похоронить, не с собой же вести трупы? Однако это вопрос решат и без меня. Вернулась обратно к «скорой», внимательно осмотрела «тяжелых». Черт, одного нужно оперировать немедленно. Пульс нитевидный, дыхание прерывистое, бледнеет прямо на глазах от кровопотери, вся повязка набухла. Интересно сколько у меня времени?
А, чем раньше начну, тем лучше! Велела своему помощнику Василию готовить инструменты. Ух как он взвился, забегал, засуетился и побелел
Урал удалось завести, колесо поменяли на «запаску». Простреленные в нескольких местах и слегка закопчённые пожаром, — крыло, дверца и капот, никак не повлияли на ходовые качества мощной военной машины. Вот раньше технику делали! В огне не горит, в воде не тонет, и даже на морозе заводится. Осталось только выяснить, насколько долго выдержит испытание пустыней?
Вернулась разведка, доложила об увиденном. Дикари окружили лагерь полукольцом, и теперь в срочном порядке окапываются. Видимо рассчитывают на продолжительную осаду и длительную позиционную войну. Еще не хватало зависнуть на побережье на несколько дней. А жара с каждым днем усиливается…
— Это хорошо, — морщась прохрипел Родион в ответ на доклад Пауля, — пока они заняты делом, мы успеем закончить разгрузку судна. Но всем быть начеку, могут атаковать в любой момент.
Тем временем я извлекла пулю, застрявшую в легком, заштопала грудную клетку, обработала рану, перевязала больного. Сделала что могла, остальное зависит от организма и упорства пациента. Если жить хочет, то будет сопротивляться «костлявой» изо всех сил.
Привела в чувство своего помощника Василия, сунув ватку с нашатырем под нос, велела собирать инструмент и вообще, прибраться в машине. А то, мол, к концу путешествия у нас для больных места не останется, все будет завалено мусором под самую крышу. Подскочил, бросился выполнять.
Не знаю, может быть обиделся, так как мусорила в основном я, но ему сейчас необходимо какое-то простое и осмысленное действие, чтобы отвлечься от пережитого. Это у нас, врачей, никакого мистического ужаса, отвращения или слабости при созерцании внутренностей не возникает, слабачки отсеиваются еще на первом курсе будучи студентами. А вот у простых людей реакция бывает самой разнообразной, от головокружения, тошноты, рвоты, учащенного сердцебиения и повышения артериального давления, вплоть до обмороков. Василий держался стоически почти до самого конца операции. Мне это понравилось, есть потенциал, нужно немного практики и слегка «душой зачерстветь». Буду считать, что это очередной интерн, мне так будет проще.
Наконец выдалась свободная минутка и я осмотрелась по сторонам, с любопытством достойным кошки выглянула из-за грузовиков на поле боя. Картина открылась просто ужасающая, тут и там валялись тела убитых дикарей. Даже навскидку, я насчитала человек пятьдесят не меньше. Этого просто не могло быть. Таких огромных банд в Африке давно не существует, слишком мало народу осталось. Создалось впечатление, что они заранее знали о приходе судна и долго готовились к его захвату. Видимо с этой целью несколько бандитских группировок объединились в одну большую.
Даже не знаю, почему я так подумала, — видимо женская интуиция. Но если даже я это поняла, то вояки, натасканные на тактику и стратегию, наверняка догадались сразу. Стало быть, Африка не такой уж и мертвый континент? Или тут дело в другом? Пока мы тащились «малым ходом», кто-то им сообщил, что сухогруз на подходе? Стало быть, у дикарей-людоедов имеется в наличии вполне современное оборудование для связи, и специалисты умеющие с ним обращаться? То есть, эти самые дикари, не такие уж и отсталые, как я думала? Но тогда…