Последний полет Гагарина

Матвиенко Анатолий Евгеньевич

— Зачем ты уболтал меня показаться врачам? Жил себе, что-то заболит, отдохну, и прошло. Не мешало работать.

Я подобрался как перед прыжком.

— И что они обнаружили?

— Букет всяких диагнозов. Скорее мусорный веник, джентльменский набор дряхлого пенсионера, представляешь? Атеросклеротический ардиосклероз, склероз мозговых артерий, эмфизема лёгких и нарушение обмена веществ. Главный цветочек букета вырос в заднице, в прямой кишке выперло злокачественное образование, попросту — рак. Сидел себе, горя не знал. А теперь знаю — сижу на собственной смерти. Благодаря тебе.

— Словно я вам вырастил эту опухоль. Операбельна?

—

Да. Уже назначили. Но я, чёрт бы тебя побрал, выйду из строя недели на две.

— На месяц. Кроме госпитализации ещё реабилитационный период.

— Ты ещё Шелепину с Келдышем разболтай. Чтоб меня насильно держали месяц. Предатель.

И столько боли было в этом слове «предатель»… Главный говорил то ли в шутку, то ли всерьёз, наверно — вперемешку. Не мог простить всем причастным, кто погубил сначала Н-1, потом «Союз». И не только.

— Оперировать будет сам министр здравоохранения?

— Он только бумаги свои оперирует. Потерял квалификацию. Нет, соберёт лучших хирургов и анестезиологов. Сам проконтролирует.

— Когда?

— В мае. Между праздниками.

Из прошлой жизни хоть убей — не помню, что именно привело к смерти Королёва прямо в больнице. Вроде бы болезнь не считалась смертельной. Тут уж натоптал столько бабочек, что всё должно повернуться иначе. Хочется верить. Главное, заставил его обследоваться и лечиться, не затягивая до последнего. Проживёт дольше хоть лет на пять — уже победа.

Глава 13

13

Город Серпухов находится к югу от Москвы, немного больше часа езды, если не выжимать из движка от «чайки» все её прожорливые лошадиные силы. Население в шестьдесят четвёртом было тысяч сто — сто двадцать, несколько оборонных объектов вокруг, из-за них я не смог отказаться и приехал. Тем более, не планировалось набивших оскомину митингов, набегов на меня пионерских стаек с цветами, вечером передариваемых Алле («эй, Гагарин, хоть бы раз за год мне цветы сам купил», а по глазам видно — всё равно радуется), торжественных речей, пожимания рук, раздачи автографов, праздничный обед с уговорами «ну по одной-то можно». Вместо заезженных схем встречи командир местной воинской части придумал нетривиальный номер — пригласить меня на футбольный матч «Звезда» (Серпухов) — Динамо (Брянск). Это были команды второго дивизиона, имевшие лишь теоретический шанс добраться до встреч с мастерами. Соперники сошлись на очень демократическом поле местного стадиона, оборудованного трибунами с одной стороны и всего в три ряда. Да, Москва, там центральные стадионы всесоюзного масштаба, меня с удовольствием запросили бы в свадебные генералы на любой матч, но я избегал подобного, а сюда поехал. Здесь живут простые русские люди, ради будущего которых и их потомков мы рискуем, седлая ракеты. С ними можно просто, без пафоса и выпендрёжа, Аллу не брал, она как раз любит показушное.

Погода радовала, начало мая, Первомай отгуляли, впереди Девятое мая, в народе куда более популярный, хоть и не объявленный выходным праздник. Команды выбежали на поле, выстроились, и вряд ли кто обратил внимание, что в «Звезде» на одного низкорослого мужчинку больше. Я переминался в бутсах, досадуя — красная майка и трусы такого же цвета слишком велики, а в запасниках «Звезды» меньше не нашлось. Старался не улыбаться, тогда Гагарина вообще ни с кем не спутать. Серпуховские футболисты горделиво переглядывались, но молчали, соперники недоумевали — с чего бы, вчерашний матч закончился вничью, что не слишком почётно, когда команда

играет на своём поле против равной по классу.

Капитан «Звезды» выиграл право первого удара, думаю, судья ему помог, он в курсе. А вот для остальных прозвучало неожиданно, когда хриплый жестяной матюгальник, наверняка ведущий трудовой стаж со времени «От советского Информбюро…», вдруг сообщил:

— Право первого удара по мячу предоставляется Герою Советского Союза лётчику-космонавту СССР Юрию Алексеевичу Гагарину!

Аплодировали даже соперники, растянувшиеся в линию за центральным кругом.

Мы договорились с пацанами, что я чуть пихну мячик и сразу отпасую назад, а сам поступлю по принципу «в нашем деле главное — вовремя смыться». И тут обратил внимание, что между защитниками в белом образовалась приличная брешь. Ну как тут удержаться?

Мяч полетел между ними, а я рванул вслед, будто за мной гналась свора бродячих собак. Один из противников даже ногу выставил, но я просто перепрыгнул и выскочил к их штрафной площадке один на один с вратарём. По технике уступлю местным игрокам, зато физуха космонавта явно выше.

И только тут чувство реальности победило азарт. Мягко катнул мяч голкиперу под ноги, подбежал, похлопал парня по плечу и свалил за линию ворот. Немногочисленные зрители взревели громче трибуны московского «Динамо». Положительно стоило ехать сюда — доставить людям радость.

«Звезда», кстати, выиграла три-ноль, после такого морального допинга попробовали бы продуть!

Я быстро переоделся в гражданку, досматривал матч среди обычных болельщиков в кругу военных, а после финального свистка ко мне прибежал вестовой.

— Товарищ майор! Вам необходимо срочно перезвонить по этому номеру.

Странно… В ЦПК всегда знают, где я, но такой вызов среди мероприятия — редкость. Значит, случилось чрезвычайное происшествие. Но — никаких предчувствий, солнце светит, всё классно, как хорошо в стране советской жить, максимум — нашкодил очередной космонавт второго набора, отчислим, не впервой, и нет проблем. Даже если он немецкий товарищ, дружба-фройндшафт и прочее, подмахну приказ у Каманина: ауф видерзейн.

Я попросился в кабинет к директору стадиона, пятачок два на три метра, уставленный кубками местных соревнований, с его телефона набрал дежурного в Звёздном.

Голос офицера натурально дрожал, и это не было следствием помех.

— Товарищ Главный умер!

— Главный… Наш самый Главный?

— Так точно, товарищ майор. Сергей Павлович. Во время операции.

Он что-то ещё говорил, но рука не держала трубку. Директор подхватил её, чтоб не разбилась, подвинул мне под задницу стул, принёс стакан воды, не понимая, что происходит с VIP-гостем, а мне было совершенно не до него и вообще до всего, что окружало в данный момент.

Когда пил воду, зубы стучали о стакан.

Извинившись, бросился к машине. Ехал в солнечный день как в дождливый, только это были не капли дождя, а мои слёзы. Через какое-то время перестал их вытирать.

Порой хотелось утопить газ в пол, спешить, вдруг что-то ещё могу исправить…

Уже ничего.

Самое страшное, я виноват в его преждевременном уходе. Не заставил бы обследоваться, Сергей Павлович продержался бы ещё полтора-два года на морально-волевых, терпел боль, ему не впервой. Столько бы ещё мог! Главное, имел реальный шанс увидеть на экране посадку пилотируемого корабля на Луну. Созданного его подчинёнными и прилетевшего к Луне на его ракете. Да, блин, его космического корабля!!!