Последний Серафим: История вампира Микаэлы
Шрифт:
— Это отпевание Жильбера. Ты должен присутствовать на нем.
— Тогда пойдемте вместе, Кроули-сама.
— Поспеши и уходи. Это приказ.
Некоторое время Хосе с озадаченным выражением лица смотрел на Кроули, а затем убежал.
Кроули наблюдал за удаляющимся силуэтом Хосе.
Был все еще день, но снаружи стало темно, как никогда прежде. Сильный ливень словно не собирался прекращаться.
Кроули поднял стул, который упал на пол ранее, и снова сел на него. Наблюдая за дождем, стучащим за дверью
— Если ты существуешь, ответь мне: ты любишь Жильбера?
Бог не ответил.
— Ты вызвал его к себе, потому что ты любишь его?
Никакого ответа от Бога не последовало.
— Или же ты не обращаешь на него никакого внимания вовсе? Рыцарь, который любил тебя, умер. Заставь дождь остановиться ради него, по крайней мере.
Но Бог не удовлетворил даже это желание.
Все сошлось: Бога не существует, в конце концов. По крайней мере, он не где-нибудь рядом с Кроули.
Вместо него существовал…
— Ты не должен испытывать Божью любовь, Кроули-кун.
…Не Бог, но чрезвычайно легкомысленный человек, монотонно проговаривающий эти слова, словно читая стихи, отвечая Кроули из темноты дождя, где не блистало солнце.
Невероятно красивый мужчина появился по другую сторону открытой двери. Аристократ с длинными волосами серебристого цвета, обладающий гибким телосложением и завораживающей улыбкой, расцветающей на его губах, — Ферид Батори.
Войдя в дом, первым, что он произнес, было нечто настолько же нелепое, как:
— Давай, ну же, что ты делаешь тут, рассиживаясь и колеблясь? Нам уже пора уходить, не так ли?
Хотя уже несколько часов прошло с того момента, когда они должны были встретиться.
Раздраженный Кроули ответил:
— Это ты опоздал.
— Ну, может быть, немного. Дождь был ужасный, понимаешь ли.
— Какое плохое оправдание.
— И я только что проснулся.
— Это не имеет ничего общего с дождем, тебе не кажется?
— Ах, ты прав, — Ферид легкомысленно засмеялся.
Честно говоря, он был легкомысленным увертливым человеком. И Бог позволил этому человеку жить, но убил Жильбера.
Если все так и есть, то не было никакого смысла в соблюдении строгой дисциплины тамплиеров и служении такому Богу.
Кроули вздохнул, и горькая улыбка изогнула его губы.
— О Боже, все идет наперекосяк, когда ты рядом.
— Что ты имеешь в виду?
— Добродетельные люди умирают, в то время как негодяи продолжают свое дело.
— Естественно, ты определил меня как добродетельного человека, не так ли?
— Хах, — Кроули невольно фыркнул.
Ферид тоже усмехнулся при этом.
— Ты говоришь о покойном Жильбере, да?
— Да.
— Ну, Бог любит добродетельных людей. Независимо от того, как люди вроде меня кричат и визжат, умоляя о смерти, наш Господь отказывает нам, как бы
— Ха-ха, что делает вас бессмертными.
— Может быть. Это заставляет тебя завидовать, не так ли? — Ферид отпустил забавную шутку и рассмеялся.
Глядя на эту завораживающую невинную улыбку, Кроули подумал, что, возможно, он завидует Фериду, если только немного. У Батори не было моральных устоев или благочестия, но именно по этой причине казалось, что он свободен от печалей, которые они влекут. Просто жить так, как ему заблагорассудится. Пить вино, спать с женщинами и без колебаний топить себя в аморальности и испорченности. И в самом деле, он был дьяволом во плоти, сбивающим людей с пути Божьего.
— Ах, зависть написана на твоем лице. Значит, ты хочешь стать таким как я? — спросил Ферид, внимательно наблюдая за Кроули.
— Никогда.
— Ну, не нужно стесняться. Ты хочешь стать моим товарищем, не так ли? Ах, кстати, если ты станешь им, ты будешь ненавидим Богом. Но сможешь спать с женщинами и есть мясо сколько душе угодно каждый день.
Прямо сейчас это были настоящие нашептывания дьявола. В самом деле, если он продолжит общаться с Феридом, Бог, несомненно, возненавидит его.
Кроули ответил с усмешкой:
— Прямо сейчас меня не интересуют вино или женщины. Все, чего я хочу, — это найти того, кто несет ответственность за убийства.
Именно поэтому он не присутствовал на похоронах Жильбера сегодня, в конце концов, и поэтому он собирался ехать в далекую деревню, где жили граверы. Все для того, чтобы найти улики, касающиеся того, где была сделана серебряная игла, оставленная в шее жертвы-проститутки. Кроме того, Ферид, по-видимому, уже выяснил, чьей работой это могло бы быть. В этих краях можно было найти только пять мастеров, которые сумели бы сделать небольшую иглу такой правильной цилиндрической формы с таким крошечным отверстием.
Допрос одного из них показал, что игла была работой мастера-гравера по имени Хэиберль. По этой причине сегодня они собирались отправиться туда, где жил этот человек, но…
— Если мы уедем сейчас, то прибудем глубокой ночью, — отметил Кроули.
— Тогда нам просто нужно ехать медленно, — ответил Ферид. — У меня есть вино и еда в моем экипаже. Ты закончил с приготовлениями? Ты будешь отсутствовать некоторое время, так ведь?
Когда он сказал это, Кроули перевел взгляд на то, что находилось за дверью, которая была открыта настежь. Там было устроено незатейливое тренировочное поле. Дети аристократов приходили сюда каждый день за уроками от Кроули, но сегодня утром Кроули сообщил своим ученикам, что некоторое время не будет никаких занятий из-за того, что он уезжает. Узнав о смерти Жильбера, все приняли это объявление без возражений.