Последний завет
Шрифт:
Необозначенность информации как предмета права они склонны будут сразу превратить в бюрократическую «ловушку» для потребителей. И, стало быть, также в кормушку для себя. – Будет ещё один мутный источник для подпитывания коррупции – только и всего…
Разумеется, чиновничье решение задачи – вовсе не то же, чего, рассуждая по-уличному, хотят разного рода политиканы и необразованные журналисты, вовлекшие в оборот своей утомляющей демагогии формулы из медиа-сферы: «право на получение информации» и «право на получение массовой информации». Но однако они вовсе не согласны и в таком «получении», посредством которого продукция СМИ не только приобретается, но и потребляется. Оно не нужно им, поскольку они одержимы провозглашением не
…Уяснив суть «потребительского», уже нельзя закрывать глаза на его стремление к полной «самостоятельности» на «территории» влияния СМИ. Как и «получение», оно здесь нуждается в узаконенном основании. И, кажется, – даже больше, чем «получение». К тому понуждают воля или интерес широкого круга потребителей. Речь идёт о праве на потребление или – о потребительском праве. Когда не исключённой становилась бы возможность не только непосредственно потребления как положительного, активного процесса, но также и его игнорирования, отказа от него, обоснованного законом.69
Уже одно то, что получаемое от СМИ и употреблённое (использованное, усвоенное) ни в каких случаях не предусмотрено переводить в результат с дрожжеподобными свойствами (в аффектацию), даёт основание считать «получение», как норму заведомо неоспоримой регламентации, крайне противоречивым, неудачным. На фоне реакции неограниченного круга и полученное, и потреблённое, по всей видимости, не могут бесконечно пребывать в роли обозначений, которых не должно касаться ничьё внимание, – как всецело неуместные. Такова, правда, судьба многих иных товаров широкого потребления; однако потребительское право нигде больше как в медиа-сфере не игнорируется столь явно и столь пренебрежительно.
И, как следствие, любые требования потребителей продукции СМИ, проистекающие из общего потребительского права, глохнут, не вызывая ни отклика, ни ясного понимания – как у СМИ, так и у властей.
Потребителям нужны гарантии защиты именно в пределах своего права на потребление, но установить её нет никакой возможности из-за неуклюжей трактовки «получаемого» в виде продукции СМИ. Из-за того и «право на получение информации», и «право на получение массовой информации» в их семантике напрочь и окончательно лишаются какой бы то ни было возможной правовой действенности, если не вообще какого-то смысла.
В этом случае в сфере потребления продукции СМИ не действует, не может применяться и важнейшая норма конституции, предостерегающая от предложения, когда оно в чём-то ущемляет потребителя:
Статья 17
3. Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.
Оглядываться на столь важную норму саморегулирования в цивилизованном гражданском обществе средства массовой информации ещё даже и не учились и, как видно из их деятельности, пока и не намерены учиться. А жизнь, как известно, не может стоять на месте.
И, значит, неудержимый вольный парад медиа-продукции на пространствах отечества будет пока продолжаться и дальше, напоминая шествие распутного громилы-великана по уставшим головам обречённых…
Глава
В полном исчислении и в полном объёме вся продукция в виде массовой информации обозначается тиражами тех средств или «форм», куда её «упаковывают». Поскольку это всего лишь мерило для готового к сбыту специфического товара, интерес к нему законодателя невелик; да и какого-либо недопонимания данного термина ни в плане теории, ни в практике вроде бы нет.
Но на самом деле он хоть и весьма прост, а в рамках нашего закона о СМИ любопытен не меньше других предметных обозначений.
То, что для массовой информации, как составляющей всего содержания СМИ, то есть – для продукции «сборки» и, стало быть, для – товара, есть надёжный измеритель, достаточный для учитывания на конвейере буквально самой последней «штуки», не может не входить в отчётливое разительное противоречие не только с данной в законе о СМИ нормативной версией свободы для фактически главного в нём предмета, но и – с гарантией свободы, установленной конституцией.
Возвращаясь к уже сказанному ранее, повторим, что свобода, предоставленная законом о СМИ для массовой информации, – это ведь лишь упорядоченное управление на фундаменте права, где никак не обойтись без ограничителей. Тиражность является одним из таковых. Через неё свобода массовой информации в столь важном варианте её действенности, каким является изготовление и реализация, провозглашена уже урезанной. Будь иначе, издания, видеозаписи и проч. позволялось бы распространять, не утруждаясь в отчётах по тиражам, то есть была бы возможность переводить практически всю выручку от медиа-бизнеса в чёрный нал.
Отсюда следует, что необходимое ущемление свободы для массовой информации с учётом её «овеществлённости» должно бы повсюду и постоянно проливаться колющим холодным душем для приверженцев буслаевской вольницы в СМИ.
Как фактор не только технологии, но и права, тиражность позволяет ещё раз и полнее всего высветить абсурдную норму для массовой информации быть правовой субстанцией, действующей в обществе не для решения конкретных задач по широкому информированию, требующей детального прописывания в законе о СМИ, а – непосредственно, говоря точнее, – «вкруговую» на всю общественную жизнь, в её неохватной совокупности. – Куда бы оставалось дальше зайти нашей отечественной юриспруденции, если бы этакое непосредственное, обеспредмеченное, всеобщее, то есть ни в чём и никем не управляемое действие она вознамерилась бы ожидать, скажем, от наручных часов или топора, от любых известных всем изделий, предназначенных быть товарами повседневного обыденного спроса? Ведь их также нужно было бы «размещать» в пространстве права, и подходить к ним пришлось бы с такой же ненадёжной меркой.
В силу присущей тиражам товарности они находятся в том же секторе правового пространства, где возникает и оформляется обусловленный спросом общества заказ на готовую продукцию СМИ. Тем самым они должны быть плотно увязаны с областью потребления или с потребляющими – с неограниченным кругом лиц. Но согласно закону, функцией для «перевода» продукции в круг, является распространение – как замыкающая стадия производственного оборота. А «получение», «заболтанное» и отлучённое законом, имеется уже в совершенно другом месте и в другом качестве – в гражданском обороте. Это, как уже говорилось выше, делает его, как и «потребление», полностью не соотносимым с обозначением порядка правовых манипуляций в пределах ст.1 закона о СМИ. Может быть, и не стоило больше заострять на этом внимание, но ведь законом потребитель не изъят же из его опеки: всё производимое СМИ предусмотрено к употреблению в неограниченном круге. Из чего не может не вытекать, что законом здесь также выражено нечто очень важное, концептуальное. – Вопрос о «проявляемости» закона через посредство тиражей не должен поэтому рассматриваться упрощённо.