Последняя буква Севера. Книга вторая
Шрифт:
– Почему вы не на уроке, ребята? – устало спрашивает директор после того, как родители Бэйли уходят. – Идите. Ник, а ты задержись ненадолго.
– Мистер Шервуд, Айрис уже долгое время жестоко обращается с девочками в школе, – выдыхаю я. – Это нельзя оставить так просто.
– Прошу, идите на урок. – Ослабив галстук, он присаживается за стол и тяжело вздыхает. – Сейчас же.
***
Бэйли пыталась покончить с собой.
Эта мысль бьет в голове набатом на протяжении всего утра. Глядя в экран телефона, я гипнотизирую наш чат, в котором мои сообщения так и остались непрочитанными. До Бэйли не дозвониться,
– Думаете она это всерьез? – спрашивает Рэм, отодвигая от себя поднос с нетронутым ланчем. – Пыталась сделать что-то с собой?
– Похоже на то, – бормочу я, поставив телефон на блокировку. Джейк сжимает ладонью мое колено, и я опускаю руку поверх его пальцев.
– Ник будет винить себя.
– Да, но он не виноват. – Я оборачиваюсь к пустующему столу ПАКТ. – У меня в голове не укладывается, что они сделали это.
У нашего стола вдруг останавливается Тиффани, она же фанатка Рэма. Сжимая поднос, она топчется на месте, а затем заглядывает в мои глаза.
– Можно сесть с вами? – спрашивает она меня.
Раскрыв губы, я не знаю, рассмеяться мне или спросить: «Ты серьезно?».
– Я не знала, что Айрис это сделает, – выдыхает Тиффани. – Это жестоко, даже слишком. Я против такого и не хочу больше с ними дружить, с меня хватит. Можно… Можно мне сесть здесь?
Я вспоминаю, как мы с Тиффани познакомились. Она только переехала из Вайоминга, мы подружились, а потом Констанс забрала ее в свою компанию, и Тиффани начала делать вид, что мы не знакомы. На Хэллоуин, когда они во главе с Констанс зажали меня на парковке, Тиффани была единственной, кто сомневался в том, что они собирались сделать. Она трусливая и ведомая, даже слишком, и я не удивлюсь, если завтра под давлением Пайпер, Айрис и Констанс она не переметнется в старый лагерь. Я не могу быть ее воспитателем и учить жесткости, это просто не в моих силах. Я не стану спасать ее от ПАКТ, но и топить не буду. Мне хочется держаться подальше от всего этого.
Когда-то мне хотелось поставить ПАКТ на место, чтобы они не смотрели на меня свысока, воспринимали как равную и даже больше. Мне хотелось, чтобы меня уважали. Сейчас же мне хочется, чтобы они перестали упиваться властью и так жестоко обращаться с людьми, оставаясь при этом безнаказанными любимицами школы. Хотя не знаю, любят их или же просто боятся. А еще не знаю, зачем именно подошла Тиффани: потому что ей действительно стыдно за то, что происходило все эти годы или же просто потому, что здесь Рэм, в которого она безответно влюблена?
– Я не выкупила этот стол, Тиффани, ты можешь сидеть, где захочешь.
Потоптавшись еще немного, Тиффани садится рядом с Рэмом, но спустя мгновение он поднимается и, взяв поднос, выходит из-за стола. Следом за ним уходит Оливер.
Я сжимаю ладонь Джейка и киваю в сторону парней, молча говоря, что догоню.
– Подожду тебя у выхода. – Чмокнув меня в губы, он переводит взгляд на Тиффани. – Веди себя хорошо, Тереза.
– Я Тиффани.
– Кому какое дело? – Пожав плечами, он поднимается и догоняет парней.
Поправив заколку на светло-русых волосах, Тиффани часто моргает, пытаясь прогнать слезы. Она не поднимает взгляд, смотрит на свой ланч так, будто там написано что-то важное.
– Можно
Не отвечая, она продолжает гипнотизировать свой ланч.
– Тиффани.
Она поднимает подбородок, нижняя губа трясется, а взгляд говорит сам за себя.
– Понятно, – выдыхаю я и, взяв рюкзак, иду к выходу.
Глава 21. Жены Джейка Элфорда
Когда сегодня вечером Берни приехал к дому Джейка, чтобы забрать нас с мамой, я расстроилась так, будто мы с Элфордом должны расстаться на года. Я рада возвращению домой, но меня физически постоянно тянет к Джейку, мне хочется, чтобы в сутках было больше часов, чтобы находиться рядом с ним подольше.
В лучах заходящего солнца трейлер-парк выглядит печально, завалы разобраны и на днях должны приехать рабочие, которые заберут остатки коробок от трейлеров, чтобы владельцы могли поставить новые. Повезло тем, у кого пострадала лишь коробка, потому что внизу под обшивкой трейлеров прячутся трубы от канализации, водопровод и электрические провода. Это означает, что людям придется влезть в большие долги. Из-за этого я чувствую вину, когда радуюсь, что наш дом уцелел.
– Останешься на кофе? – спрашивает мама у Берни.
Потоптавшись у входной двери, он посылает мне вопросительный взгляд, словно спрашивает разрешение. Странно видеть его таким нерешительным, потому что на кухне он обычно командует и требует дисциплины. С другими. Со мной Берни всегда был мягок.
– Мы будем рады, если останешься, – говорю я, улыбнувшись, и Берни с облегчением выдыхает.
Мама немного заикается, становится рассеянной и даже не может найти кружки. Уж не знаю, стесняется она меня или Берни, но я решаю оставить их ненадолго и, надев куртку, беру скейт и выхожу на улицу. Скоро ударят морозы, придется отложить доску до весны, поэтому хочется немного покататься. Я уже заранее скучаю по скейту.
Пока иду к дороге, в очередной раз набираю Бэйли, но телефон выключен, а сообщения не прочитаны. Я открываю чат с Джейком.
Микки Рамирес: Не могу поверить, что пишу это, но, кажется, я больше не недоступная штучка, потому что соскучилась по тебе.
Ответ приходит быстро:
Джейк Элфорд: Проверь температуру, ты бредишь.
Рассмеявшись, я качаю головой.
Микки Рамирес: Прости, ошиблась адресатом, это сообщение было не тебе.
Джейк Элфорд: Я сразу так и подумал.
Джейк Элфорд: И я тоже жутко соскучился по тебе, Рамирес. Выйди из моей головы хотя бы ненадолго, не могу нормально думать.
– Микки! – слышу я звонкий голос Остина, он бежит ко мне, а за ним идут Рут и Тоби. Остин врезается в мои ноги с объятиями. Рассмеявшись, я прячу телефон в карман, присаживаюсь и, опустив скейт на асфальт, обнимаю Остина в ответ.
– Я ляпнула, что скоро от старого трейлера ничего не останется, и они хотят взять по камню на память, – Рут отмахивается. – Как будто не понимают, что застряли в трейлер-парке на всю жизнь и иногда им придется есть камни, чтобы не голодать.