Последняя из рода. Скованные судьбой
Шрифт:
Хозяин постоялого двора, который уже начал догадываться, все равно вздрогнул. И вновь попятился, когда другой рукой она потянулась за шиворот: что, интересно, он ожидал увидеть? Но Талила лишь высвободила волосы, позволив им свободно рассыпаться по плечам.
— Никто не должен умирать, — сказала она, перехватив его взгляд. — И никто не умрет, если ты поступишь разумно.
Сглотнув слюну и кровь, Сабуро часто-часто закивал.
— Когда сюда явятся стражники, не рассказывай им ни обо мне, ни об отряде, вместе с которым
— Они... они проверят записи… мы ведем свитки, — залепетал мужчина.
— Придумай что-нибудь, — она небрежно пожала плечами. — Мне нет дела.
Он метнул в нее взгляд, полный ненависти. Талиле было наплевать. Броню, которой она обросла, мог пробить лишь один человек, и им точно не был хозяин этого захудалого местечка.
— Не трать силы, — посоветовала она ему усталым голосом. — Они тебе еще понадобятся, когда будешь общаться со стражниками.
— Что... что вы натворили?
— Ты поверишь, если я скажу, что ничего? — она вздернула бровь. — Вот и я так думала, — прибавила спокойно, заметив, как исказилось лицо Сабуро. — Все, довольно разговоров. Идем, ты дашь мне сменную одежду. И назовешь своим помощником, когда явится стража.
— Зачем? — нехотя он подчинился и повернулся в сторону коридора, и Талила пошла следом.
— Присмотрю за тобой. Чтобы не забыл, о чем мы договорились.
Она могла покляться, что Сабуро сбился с шага и вздрогнул. Она подавила вздох. Все мысли крутились вокруг Такахиро, которого в городе подстерегала гораздо большая опасность, чем ее здесь. И вокруг того, как им теперь выбираться из этой забытой Богами дыры.
Переодеваться в одной комнате с хозяином постоялого двора было неловко и стыдно, но Талила приказала себе отбросить эти глупости. Она не могла выпустить Сабуро из поля зрения.
Она не хотела его убивать. В конце концов, лично ей он не сделал ничего плохого. Пока не сделал, и она бы предпочла, чтобы так это все и оставалось. Ей не доставляло ни малейшего удовольствия угрожать ему огнем и тем самым подтверждать безумные слухи, которые, вероятно, распускал про нее Император.
Но выбора не было, и Талила делала то, что должно, чтобы выбраться. И спасти своих людей.
Которых доверил ей Мамору.
Она ограничилась тем, что надела чистую верхнюю куртку и новый плащ. Волосы кое-как удалось расчесать и уложить в низкий пучок, закрепив неровно обрезанные пряди заколками.
— Вы не похожи на мужчину, — мрачно изрек Сабуро, который наблюдал за ее приготовлениями. — Нас убьют вместе. Они раскусят вас и решат, что я помогал вам добровольно, что я ваш сообщник.
— Замолчи, — резко оборвала его Талила. — Твоя жизнь сейчас зависит от тебя. Будь убедителен, если хочешь встретить следующий рассвет.
Они вернулись, и как раз вовремя: в саду, что
— Госпожа! — выдохнул, когда она и Сабуро появились на крыльце. — Что... — он не договорил, замолчав под ее пристальным взглядом.
— Удалось? — шепнула она.
Самурай ответил коротким кивком, и по губам Талилы скользнула слабая улыбка.
— Скажи, здесь есть дом для прислужников? — она обратилась к Сабуро.
— Есть... — через силу выговорил он.
— Покажи.
Всем своим видом выражая недовольство и презрение, Сабуро все же сделал, что было велено.
— Проведи туда наших воинов, — сказала Талила Такахиро. — И останься с ними.
— Я не брошу вас, госпожа! — пылко возразил он.
— Бросишь, — он свела на переносице брови. — И немедленно. Мы должны спешить, я не знаю, сколько осталось времени...
Такахиро с трудом смирил свое желание продолжить спор и склонил голову. Два противоположных чувства боролись в нем: привычка подчиняться приказам и желание защитить свою хрупкую госпожу.
Он не хотел даже вспоминать, что думал и как обращался с ней раньше. Стыд жег его изнутри, и, верно, потому особенно яро Такахиро упорствовал сейчас. Он словно пытался загладить вину, которую испытывал перед Талилой. За все, что делал. Даже за мысли.
Он, глупец, когда-то считал недостойной ее.
Это он был недостоин.
Талила почувствовала сожаление и облегчение, когда Такахиро ушел, ничего ей больше не возразив. Она проследила, как он вернулся на дорогу, как скрылся за поворотом и как прокрался потом через тропу, что вела к задней части постоялого дома. Она была скрыта от посторонних глаз, и оставалось надеяться, что стражники не захотят ее исследовать.
Самураи из ее отряда едва успели спрятаться, когда от дороги до нее донеслось громкое ржание и топот копыт. Стражники, которых она ждала, наконец прибыли.
Талила взмахнула ладонью, позволив пламени потанцевать на кончиках пальцев, и посмотрела на Сабуро, лицо которого по цвету сравнялось с рисовым зернышком.
— Только посмей… — мрачно изрекла она, не став заканчивать угрозу.
Воображение испуганного мужчины лучше всяких слов нарисует ему в голове его скорбный конец.
Они поспешно вернулись в дом, Сабуро занял место за столом, а Талила скромно устроилась в уголке но так, чтобы он видел ее, а она — его.
Она была хладнокровной и спокойной все это время, но сейчас, услышав шум чужих шагов, почувствовала, как сердце рухнуло в пятки. Дурное предчувствие осело на языке липкой горечью. Она знала это чувство. Она испытывала его неоднократно. И ни разу еще оно ее не обмануло.