Последняя из своего рода (Том 2)
Шрифт:
Я не знала, сколько прошло времени.
Не хотела знать…
— Его магическая суть выжжена, принцесса, — произнес знакомый голос. — Благодаря вашему вмешательству тело останется живым еще несколько дней, но души в нем уже нет.
Я подняла голову — рядом стоял Карос. В его пронзительных синих глазах, обращенных на меня, виделось что–то, подозрительно похожее на сочувствие.
Мое вмешательство — своей кровью на груди таирта я начертила руну сна, как делала уже однажды. Тогда его раны зажили, но сейчас ранение слишком глубоко, и я не знала никого,
— Не думал, что Мервин пожертвует собой, защищая эль–туань, — продолжил Дракон. — Ваши сородичи, принцесса, не были добры к нему.
— Ради меня, — сказала я тихо, убирая прядь черных волос, упавшую Мервину на лицо. — Он сделал это ради меня. Таким оказался мой выбор…
Мы молчали.
— Вы можете… помочь? — спросила я, не веря, и, предсказуемо, Карос покачал головой.
— Я не бог, принцесса. Не в моей власти призвать душу в тело с выжженной магией.
Призвать душу…
— Вы можете увидеть, осталась ли в Мервине хотя бы кроха магии? Хоть что–то?
Карос перевел взгляд на таирта и несколько мгновений вглядывался в нечто, невидимое мне.
— Да, осталась — но это лишь несколько жалких искр.
— Если… если тело будет жить, сможет ли Дар восстановиться?
— Если тело будет жить, если пройдет достаточно времени — то возможно. — Дракон поднял брови. — Что вы задумали, принцесса? Душа уже ушла и не вернется, а без нее получится только кадавр, бездумная послушная машина.
Я положила Мервину руку на грудь, туда, где должно было биться сердце. Я не слышала ударов, но знала, что они есть. Один удар в минуту? Два?
— Пока тело живо, — сказала я негромко, — его душа не уйдет за Звездную Завесу.
— Это безнадежно, принцесса, — Карос покачал головой. — Его душа может бродить неприкаянным призраком в любом из миров великой Сферы, поскольку в мире Теритт его больше нет. Такова магия дженнай — они умеют извлекать души своих врагов. Мервин и без того продержался очень долго. Лучшее, что вы можете сделать — это смириться и позволить ему спокойно умереть, чтобы дух мог переродиться.
Смириться?
Я почти улыбнулась абсурдности его предложения.
— Вы, сир, вы смогли бы смириться, если бы вам предстояло жить с душой, мертвой наполовину?
— Мне приходилось хоронить своих любимых, — он помрачнел.
— А мне — видеть, как они умирают, — сказала я.
Я не обвиняла — глупо обвинять море за разбитый в щепы корабль. Я не ожидала извинений — стихия не просит прощения за жизни, которые она унесла. Я просто говорила то, что было и что есть.
— Я видела смерть своей семьи, мне было больно, но душа осталась живой. Но Мервин — мой разделенный эль–эро. Его жизнь — это и моя жизнь. Его смерть — это и моя смерть.
— Так что же, отправив наместника сюда, вы тем самым совершили самоубийство? — Карос казался искренне удивленным. Неужели Мервин не объяснил ему, что значит быть эль–эро? Или Дракон просто не поверил?
— Да, — ответила я. Непослушная прядь
Карос ничего не сказал на это, я тоже молчала.
Спустя несколько минут Дракон развернулся и ушел, оставив меня наедине с Мервином. Карос не спросил, сколько проживу я. Полтора года… Полутора лет будет достаточно, чтобы родить ребенка и выкормить его. А потом я уйду за Звездную Завесу — туда, будет ждать меня мой эль–эро…
Глава 8
В замке ан-Тоэль было пусто и тихо: последние оставшиеся слуги все же решились отправиться в Сдвоенный Мир — родину своих предков. Я думала о том, чтобы, когда тело Мервина умрет, обрушить стены замка и расплавить их камень, превратив в гробницу, но одна мысль остановила меня. Возможно, наш сын, когда вырастет, захочет увидеть родной дом своего отца — я не имела права лишать его этого.
Стасис, в который я погрузила тело моего таирта, еще действовал, сердце билось, а если приставить к губам зеркало, можно было увидеть облако редкого дыхания.
Прошло три дня.
Иногда я чувствовала, как знакомые и незнакомые эль–туань пытались проникнуть внутрь, но моя магия, наложенная поверх древней магии самого замка, не пускала их — явный знак, что я никого не желала видеть. Все пытавшиеся вежливо уходили, но на четвертый день нашелся тот, кому не было дела до чужих чувств и желаний. Хотя, возможно, он просто не заметил преграду на пути.
Дракон выступил из Портала в пяти шагах от меня. Я сидела на краю ложа, где лежал Мервин, но при виде Дракона поднялась, склонила голову.
— Чем обязана, сир?
— Принцесса, — он слегка кивнул в ответ, потом подошел к таирту и коснулся пальцами его лба.
— Что?..
— Я привязал его Нити напрямую к Источнику, — пояснил Карос. — вам больше не нужно питать их своим присутствием. Тело Мервина будет жить, даже если вы отлучитесь.
— Отлучусь, сир? Что вы задумали?
— Не хочу вас обнадеживать раньше времени… — начал он. Я замерла, боясь верить, что действительно слышу эти слова.
— Возможно, есть шанс вернуть душу наместника, — продолжил Дракон. — Полагаю, вам это интересно?
Не в силах вымолвить ни слова, я кивнула. Карос открыл Врата и сделал приглашающий жест. Я подошла ближе.
— Мы направимся в ваш мир?
— Да, там нас ждет ваш старый знакомец. Когда–то вы даже интересовались его судьбой.
— Ольф? — переспросила я удивленно. — Вернее, дженнай, захвативший его тело?
— Верно, — согласился Дракон, и мы одновременно вступили в пределы Врат. Бездна в этот раз ощущалась по–другому — не как холодное бездонное пространство, усыпанное звездами, а как нечто живое, дышащее, счастливое приветствовать моего спутника.