Последняя из своего рода (Том 2)
Шрифт:
С каждым мгновением в голосе и в интонации звучало все меньше прежнего Ольфа, все больше чуждой надменности. А обращение «Милая Риэль» и вовсе сочилось пренебрежением. Но я не возражала, ждала.
— Я полукровка, — объяснил он. — Двусущный только наполовину.
— Какая половина вторая? — пришедшая в голову идея обдала меня ужасом и отвращением. Неужели кадари?
— Не знаю, — Ольф пожал плечами. — Мать оставила сверток с новорожденным мною на пороге дома отца. Он всегда говорил, что она казалась ему просто человеком. Наверное, ошибался.
Связующие
— Ты сумел превратить энергию огня в оружие. На это способны только опытные маги.
— Я талантлив от природы, — отозвался он, ухмыляясь.
— Невозможно, — возразила я ровным тоном. — Как невозможно научиться читать, не зная ни единой руны.
— Неужели?
— Именно.
Ольф долго смотрел на меня, потом тяжело вздохнул. С лица словно спала маска надменного наглеца, и он стал почти прежним. Совсем прежним, если забыть о цвете глаз.
— Ладно, раз тебе это так важно. Риэль, — голос звучал устало, стал просящим. — Пожалуйста, не бойся меня.
Ольф показал на свои глаза:
— Это просто ритуал, это действительно не опасно. Через это проходят все.
— Все — кто?
— Все из народа моей матери. Она действительно оставила меня отцу еще младенцем, но мы поддерживали отношения. Она многое рассказывала мне о своем народе. О магии. О драконах…
— О ритуале ты знаешь тоже от нее?
— Да.
— Как называются ее люди?
Ольф произнес странное сочетание звуков, которое я не смогла бы повторить при всем желании. Набор согласных, больше похожий на змеиное шипение. Но что–то закопошилось на дне памяти. Что–то мне это напомнило.
— Народ моей матери обнаружил, что выпитая кровь Твари дает самый прямой путь к магическому могуществу. Посмотри, — он вытянул руку вверх ладонью и на той сформировалась сфера огня. Форма сферы изменилась, превращаясь в алую бабочку, взмахивающую крыльями, потом в миниатюрного дракона, который открыл пасть, изверг облако черного дыма и исчез.
— Это не твоя магия, Риэль. Это моя собственная. Теперь мы на равных.
Я сглотнула. Нет, не на равных — я еще не умела так быстро сплетать Нити стихий в подвижные формы. Все дело в опыте, а тот приходит лишь со временем.
Ольф тоже не должен был уметь делать то, что делает.
Я допускала, что, убив и выпив кровь Твари, можно получить Силу. Но это будет сырая Сила, заготовка, из которой только время и терпение выкуют умелого мага. Чтобы так, как Ольф… Я ведь когда–то слышала о подобном. Но когда? Где?
— Риэль, — юноша протянул мне обе ладони, сейчас пустые, улыбка стала нежной–нежной. Всю картину портили только глаза…
— Риэль, теперь, когда мы на равных… Я хочу сказать, о чем думал уже давно. Что понял почти в тот день, когда впервые встретил тебя… Я… — он нервно облизнул губы. — Я люблю тебя.
Даже если я проживу все три века, отпущенные эль–туань, даже если
Дженнай.
Вечные странники.
Единственный народ, владеющий магией Разума.
Я полагала, никого из них не осталось. Жрецы говорили, что все дженнай — народ, первым предавший Властелина — были уничтожены Духами Бездны. Однако, пытаясь принести меня в жертву богам Хаоса, Стинн ар-Гор применил заклинание из арсенала дженнай. Как я поняла теперь, не случайно.
— Пойдем со мной, — продолжил между тем Ольф. — Пойдем к народу моей матери. Все будут рады увидеть тебя.
— Они живут в Лабиринте? — меньше, чем знакомится с родственниками Ольфа, мне хотелось только вновь оказаться на алтаре для жертвоприношений.
— Нет, я открою Врата.
— Из Лабиринта это невозможно.
— Милая Риэль, — в интонации опять проскользнуло высокомерие. — То, что ты не можешь что–то сделать, не означает, что оно невозможно в принципе.
— Ольф, я понимаю насчет Силы, но как ты научился связывать Нити? Когда узнал все остальное? Еще вчера ты представления не имел, как магия работает.
Снисходительный взгляд:
— Память рода, милая Риэль. Главное — получить Дар, а навыки придут сами.
— Понимаю, — сказала я медленно. Значит, таково проявление магии Разума. Похоже, легенды не передавали и половину того, какими страшными противниками были дженнай.
— Пойдем со мной, — повторил юноша, делая шаг.
— Ольф! Ольф, остановись. Я не могу пойти с тобой.
— Почему?
Потому что ты превратился в чудовище. Потому что ты происходишь из народа, худшего, чем кадари. Потому что мне страшно находиться с тобою рядом.
Конечно, я не сказала этого вслух. Нужно было придумать отговорку, в которую легко поверить, которая не оскорбит, которая позволит мне потянуть время еще немного.
— Риэль, я понимаю, ты пока не любишь меня, но… я не тороплю. Я готов ждать, сколько потребуется.
Как трогательно. Мой милый друг, почему я не верила ни единому твоему слову?
— Я не могу.
У Ольфа зло раздулись ноздри:
— Почему? — уже не спросил, а потребовал он. Желтые глаза смотрели на меня и внутрь меня. Тварь, чьи глаза он украл, так не умела. Взгляд причинял боль, и, чтобы остановить ее, я даже не сказала, а крикнула:
— Я люблю другого! Я жду его ребенка.
Молчание. Мне стало страшно — и не только потому, что я боялась реакции Ольфа. Нет, дело в том, что я вовсе не планировала говорить то, что сказала. Чужая воля продавила мою, заставив сказать правду.