Последняя надежда
Шрифт:
«Так вот какое твоё обещание…» – подумал Эрнст, вспоминая разговор в тюрьме Гранд-Альянса.
– Сначала я бродяжничала в Столице, а затем встретила Марго Феллини, – продолжала Арабелла, – она была первым человеком, который был по-настоящему добр ко мне. Она не ставила мне условий, как мои дражайшие родственники, а принимала меня такой, какая я есть. Тогда я поняла, как мне этого не хватало, – глаза волшебницы стали невероятно грустными, – богатый дядя Марго приютил меня, и больше я не знала бедности и лишений. Впервые за годы своей жизни я почувствовала себя по-настоящему спокойно, и во мне начала пробуждаться магия, которая прежде была подавлена побоями и унижениями. Мне было хорошо, но вскоре я перестала чувствовать себя уютно. Днём я вела образ жизни знатной дамы, а ночами думала об обещании, которое дала бедной маленькой Данусе, и о своём предназначении. Я собиралась изменить мир, но для этого мне была нужна власть. В то время и в тех кругах женщина могла получить её лишь с помощью мужчины, но я не искала лёгких путей. Я изучала магию и собрала вокруг себя девушек-волшебниц – Ночных Кошек. Своими действиями я привлекала всё больше внимания и всё больше сторонников, и это не осталось незамеченным. Император Фердинанд изгнал меня из страны,
Эту часть истории фиолетовые маги хорошо знали по учебникам, но в изложении самой главной участницы событий она звучала иначе.
– Под мои синие знамёна перешло очень много людей, – рассказывала Левски, – политические диссиденты, сепаратисты из северных регионов Больши и Нордмарка, религиозные реформаторы, на которых устраивала гонения Всемирная Церковь Триединого Бога, и просто преступники и искатели наживы – все они отправились на поиски лучшей жизни в Катценхаузен. А пока мои ближайшие соратники строили королевство, я сражалась с эльфами, вампирами и некромантами в поисках новых магических сил и навыков и становилась сильнее, чтобы защитить свой народ. Во мне видели героя, спасительницу. У Катценхаузена было много врагов, но мы выдержали и нанесли им сокрушительное поражение в Битве Семи Армий. С тех пор все, от Империи и Эльфиды до Северии и Двергхейма, знали, что с нами нужно было считаться. Катценхаузен рос и процветал, но… но меня настигло страшное разочарование. Я предоставила людям земли и возможности для счастья и развития, но они не хотели меняться. Они остались такими же, как и в Империи. Той же недалёкой толпой. Без гнилой имперской аристократии они основали новую, которая жирела не меньше старой, но объясняла право на это своим богатством, а не происхождением. Они уважали лишь меня как королеву, а своих жён продолжали мучить, а сами жёны позволяли им это делать. Магов они терпели лишь потому, что их дар выигрывал войны. Синие мундиры, красные мундиры – между ними не было никакой разницы. Мне пришлось пойти на множество компромиссов – например, позволить им верить в своего бездействующего Бога. С каждым днём я ненавидела людей всё сильнее и сильнее, понимая, что даже такой могущественный человек, как я, не может сделать мир фундаментально лучше. И со временем я поняла, что люди, да и вообще все живые существа просто не были созданы для счастья, – в словах Арабеллы чувствовалась сильная горечь, – они были созданы для выживания, а счастье было лишь вторичной реакцией на выгодные для него действия. Люди всегда будут сознательными и справедливыми лишь настолько, насколько этого требуют условия их обитания, а они по определению несовершенны. Природа – не добрая мать, а злая мачеха, которой плевать на своих пасынков, и пока это так, никакие социальные утопии, из которых Катценхаузен был ещё мягким вариантом, не имеют смысла и не увенчаются успехом. Более поздние проекты, возникшие в разных мирах, лишь подтвердили это. Кх’ран’енат, Анклав Лааса, Советский Союз – все они потеряли изначальный смысл и были обречены ещё до неизбежного краха. Но если у кого имелась сила изменить существующий порядок вещей, ту самую обусловленность, рабами которой мы являемся…
Арабелла задумалась, слегка наклонив голову и едва заметно кивая.
– В своих странствиях по Цегрии и Гиптусу я узнала больше о Богах, – молвила она, – тогда я была убеждённой атеисткой, но оказалось, что они существовали в действительности – Зевс, Аид, Один, Амон-Ра и другие. Однако они были вовсе не такими, как полагали язычники древности. Боги – не сверхъестественные существа, а лишь раса – вернее, объединение разных рас, которые предшествовали нам. Более развитых, чем мы, и живущих в других мирах за великой тёмной пустотой. Боги были наследниками Древних, которые иначе относились к младшим расам. Если Древние смотрели на смертных свысока и охотились на них ради забавы, то Боги поклялись их защищать. Но за всё нужно было платить. Боги искусственно задерживали развитие своих подопечных, чтобы самим удержать власть как можно дольше. Миф о Прометее, жестоко наказанном за просвещение людей, в общих чертах правдив. Боги обладали огромной силой, которая могла менять целые планеты, и не воспользовались ей из своих закостенелых принципов, из желания сохранить статус-кво. Естественно, постепенно великая цивилизация деградировала, почивая на лаврах, и увязла в междоусобной войне, в которой погибли почти все её представители. Кстати, вы знаете, почему Бог триедин?
– Три Божьих добродетели: святость, справедливость и любовь, – Изабелла вспомнила катехизис триединобожия, который знал каждый ребёнок в Последней Надежде.
– Правильно, – улыбнулась Арабелла, – хотя в разных уголках космоса в ходу разные объяснения. Но на самом деле вот почему: на исходе Вселенской Войны Богов Зевс низверг Аида обратно в Ад, тем самым положив ей конец. Чтобы это сделать, он забрал силу двух других Богов и стал самым могущественным из своего рода. Случившееся дорого ему обошлось – теперь ему нужны лишь вера смертных, которой он питается, и охрана из ангелов. Так что я не ошиблась тогда – Господь меня действительно не слышал. А потом я повзрослела и поняла, что глупо винить во всех грехах Вселенной того, кто её даже не создавал. Но если бы я его убила и забрала его мощь так же, как прежде похищала магию, то смогла бы сама стать тем Богом, о котором пишут в священных книгах – действительно всесильным и всеведущим. Таким Богом, которого заслуживает эта Вселенная.
Левски приняла такой радостный вид, будто съела необычайно вкусное блюдо.
– Когда я узнала это, то приняла важное решение, – рассказывала она, – с тех пор все мои усилия были брошены на уничтожение Зевса. Я понимала, что даже с мощью множества эльфийских Заклинателей и хомячьих шаманов не смогу противостоять его Небесному Воинству, и что на подготовку к захвату Рая может уйти больше времени, чем моя короткая человеческая жизнь. Я нашла в библиотеке сочинения имперского монаха Корнелиуса Рахта, который побывал в другом мире
Эрнст и Изабелла видели, как радость и уверенность на лице Арабеллы сменились грустью, но думали, что это были крокодиловы слёзы. Прежде Левски сама показывала им, как именно забрала мощь Цветка Бессмертия и как бросила Марго на произвол судьбы в раскалённом пламени.
– В Зхен’Кеасе я обрела божественную мощь, – произнесла Арабелла, – но даже новообретённой силы не хватало, чтобы убить такого могущественного Бога, как Зевс или даже Аид. Я всё равно оставалась недобогом, выскочкой из смертных, которой никогда не дотянуться до высот былых рас. Сто пятьдесят лет после вторжения в Зхен’Кеас я странствовала по разным мирам в поисках новой магии и способов уничтожить Бога. Как раз тогда я и напала в том числе на Фэанерис, чего фэане мне до сих пор не простили. Однажды я узнала, что Боги не избавились до конца от силы побеждённых ими Древних, а заточили её в храмах на дальних, необитаемых планетах. А эта магия была бы мне полезна, поскольку Древние были могущественнее Богов, и с её помощью можно было осуществить задуманное. Долгими усилиями я нашла одно такое хранилище – Храм Камней. Собственно, раньше я вам его и показала. Там Боги Зевс, Дана, Один, Юйди и Шеша много тысяч лет назад заточили магию одного очень опасного Древнего. Я проникла в этот храм и освободила его содержимое. Я хотела сама поглотить эту магию, но она была настолько мощной и опасной, что я не смогла с ней совладать.
Эрнст и Изабелла замерли, открыв рты. Казалось, они понимали, о чём говорила Арабелла…
– Я не хотела делиться силой с другими живыми существами – опыт моей матери показал, что полагаться на них нельзя, – задумчиво говорила волшебница, – но мне был нужен для неё сосуд. Вернее, два сосуда, соединённые нерушимым магическим Полем – одного создания не хватало, чтобы вместить всю эту мощь. Тогда я обратилась к технологиям зхен’кеасцев, которые славились своей генной инженерией. В ходе исследований я поняла, что из множества рас Вселенной наибольшим сродством к фиолетовой силе обладают люди. Поэтому после долгих странствий я вернулась в родной мир в конце XIX века и основала в Катценхаузене Орден Справедливости, в который входили Эльвира и Антонио Мирейро. Мне нужно было стать ближе к народу, и вот я, прирождённая одиночка, и стала сотрудничать с другими. Вместе мы использовали биотехнологии Зхен’Кеаса и других более развитых миров и на основе генов Эльвиры и Антонио создали идеальное вместилище для фиолетовой силы. В качестве оправдания я придумала «древнюю» легенду о близнецах-охотниках на демонов, и люди в Ордене верили, будто стараются ради блага собственного мира, осаждённого Аидом. Это было удобно – при создании демонов Дьявол использовал технологии Древних, следовательно, их магия причиняла им огромный урон. Я внедрила искусственно созданные яйцеклетки в организм Эльвиры Мирейро, и в 1892 году на свет появились первые Эрнст и Изабелла. Ваши предшественники.
– Не может быть… – протянул Эрнст, в ужасе глядя на Арабеллу. В его голосе соединились удивление и обречённость.
– Выходит, мы… – тихо сказала Изабелла.
Левски многозначительно кивнула.
– Когда у них пробудилась фиолетовая сила, первые Брат и Сестра стали настоящими героями для всего мира Пяти Рас, – она мягко улыбнулась, – люди, эльфы, гномы, хомяки и наги поверили, что благодаря чудесным близнецам победят в извечном противостоянии с демонами. Эрнст и Изабелла воодушевляли разумных существ и вели их в бой с войсками Аида, совершенно не зная о своём истинном предназначении – как и вы когда-то. Со временем они тоже попали сюда, в Лимбо. Они отказались делать то, что я хотела, и мне пришлось от них избавиться. Мир Пяти Рас потерял своих любимых охотников на демонов, и легионы Ада устроили в нём апокалипсис.
Эрнст и Изабелла сурово нахмурили брови. В их жилах закипала кровь.
– Ты с лёгкостью пожертвовала нашими предшественниками лишь потому, что они отказались исполнять твою волю! – с ненавистью выпалил Брат.
– Марго Феллини, близнецы Мирейро, а кто следующий? – возмутилась Сестра, – мы сами?
– Всё не совсем так – мне нужно было высвободить фиолетовую силу из их тел, а сделать это, не убивая, не получится, – спокойно пояснила Арабелла, – демоны могли истребить всё население мира Пяти Рас, но мне нужны были новые носители для фиолетовой силы. Поэтому я помогла сенатору Антонио Рамиресу и его людям спрятаться от войск Аида и основать Последнюю Надежду. Если бы не я, Вельзевул просто убил бы Рамиреса – а так архидемон тайно завладел уже при Айзенманне, и это был его запасной план. И пока мэры-марионетки Аида сменяли друг друга, я выжидала, когда фиолетовая сила будет готова к тому, чтобы вселиться в новые тела. Я долго и терпеливо ждала. К сожалению, часть мощи Древних была безвозвратно утрачена, поэтому вторые Брат и Сестра не могли создавать иллюзии и контролировать разум, зато я дала им – то есть, вам – способность ходить сквозь стены. И, самое главное, оставшихся магических сил всё равно хватало для задуманного. Через семьдесят лет после апокалипсиса настал момент, и я вернулась в Последнюю Надежду и повторила почти то же самое, что и в Катценхаузене век назад. Основала тайное общество Невидимых вместе с Люциусом и внедрила модифицированные яйцеклетки ничего не подозревающей Жаклин Перес. Так родились вы, Антуан и Элеонор, новые Эрнст и Изабелла, которые защищали от демонов постапокалиптический мир. Но правда в том, что вы не герои. Вы не охотники на демонов. Вы всего лишь оружие. Моё оружие против Бога.
Арабелла выпрямилась в кресле словно на троне. Всем своим видом она излучала абсолютную уверенность в своей правоте и в своей победе. А Эрнст и Изабелла, наоборот, поникли, сидя на диване. Неприглядная истина упала на них невыносимо тяжким грузом.
– Оказывается, всё, во что мы верили, было ложью… – в глазах Сестры появились слёзы.
– Почему, почему ты сразу не сказала всё как есть? – дрожа, спросил Эрнст, – почему ты мучила нас? Ты могла бы сделать нас тупыми безвольными тварями, но сделала людьми.