Последняя осень. Буря

Пырх Дарья

– Магия, – с восторгом воскликнула Ангелина.

– Они должны быть черного цвета, – не разделял восхищения Игорь. – Желтые не подходят.

– Охристые, – поправила Яна, но ее замечание проигнорировали.

Вика сфотографировала один овал на телефон, пожаловалась на плохое качество, вооружилась камерой, но забраковала новый вариант.

– А если затемнить их крахмалом? – сказал Леонид. – Как в началке, когда на картошку капали йодом и та синела.

Пока Игорь ворчал на «бестолкового географа», бумага посветлела.

– Пропали, – ахнула Эмилия.

– Эффект не вечный, – пояснил Семен, – но возобновимый.

Леонид,

воспользовавшись замешательством ворчуна, склонился над баулами, выудил оттуда нож, крупные клубни, две кастрюльки и прошагал в коридор. Маша нагнала его в ванной, встала рядом, закатала рукава и вынула прихваченную овощечистку.

– Я сам, – категорично заявил Леонид, бросив срезанную кожуру прямо в раковину. – Вода холодная.

– Вдвоем быстрее управимся.

– У тебя красивые ладони. Такие нужно беречь.

Маша засомневалась, было ли сказанное комплиментом, поэтому промолчала.

Наступившую тишину прерывал лишь звук ледяных капель, стекавших по рукам. Парень ловко управлялся с ножом, срезал кожицу тонкими спиралями. Его лицо было расслабленным, движения точными и быстрыми.

Пальцы Маши вмиг покраснели, но в голове будто включился автопилот, мысли и тревога испарились. В рутинном занятии среди потрескавшейся плитки, изъеденных известью умывальников и блеклого, зеленоватого освещения таилось нечто особенное. «Деревенская романтика», – усмехнулась она, вообразив деревянную лавочку возле крыльца, плетеную корзину с богатым урожаем, траву, щекочущую ступни, яркое солнце в безоблачном небе.

Леонид закончил раньше, сходил за бинтами и теплым чайником, полил на ладони девушки, а затем бережно растер их пушистым полотенцем.

– Согрелась? – спросил он.

Маша кивнула, слегка смутившись от искренней заботы. Леонид понимал ее с полуслова, а вот с Марком все было иначе. Они словно говорили на разных языках: она беспокоилась о незавидном будущем без высшего образования, пеклась о подорванном здоровье, скучала из-за редких встреч, а он злился на чрезмерную опеку, излишнее любопытство и назойливость. У них был шанс наладить отношения, однако все завершилось расставанием. Леонид же, сам того не ведая, вникал в суть, а не просто притворялся, что слушал, – словом, поддерживал и оказывался рядом в трудную минуту. Жизнь превращалась в комедию про девушку, игнорировавшую отличного надежного парня ради полной противоположности.

Между тем Леонид, настругав картофель овощечисткой, залил массу водой из чайника, переместил своеобразный суп во вторую кастрюльку, дважды промыл и немного погодя пропустил смесь через самодельное сито – пластиковый судочек с продырявленным дном и слоем бинта. После всех манипуляций с мутной жидкостью получился белый осадок. Маша следила, как из-под грязи постепенно пробивалось нечто светлое. В какой-то степени человеческое восприятие тоже служило фильтром, а горячность, буря эмоций и эгоизм омрачали прекрасное чувство, добытое из чудесных мгновений, лишь до поры скрытое в глубине. Удивительно, как бесхитростный быт помог взглянуть на ситуацию под иным углом и осознать, что за пеленой злости и обиды пряталась радость по чудесному времени, проведенному вместе. «Лучше мирно отпустить, чем копить негатив, – подумала девушка, сделав из увиденного довольно неожиданные выводы. – Мы с Марком хоть и обматерили друг друга, должны зарыть топор войны и пойти дальше, пусть и поодиночке».

Сердце болезненно заныло, но обреченность исчезла, сдавшись

под натиском твердой уверенности в том, что, несмотря на сложность, это было так же необходимо, как содрать пластырь: одним махом, не оттягивая и не боясь. Приободрившись, Маша зашагала за Леонидом. С шеи будто сняли неподъемный валун. Мысль была крохотной ступенькой на длинном пути перемен, однако уже придавала сил и внушала, что обычная студентка была способна выпутаться из любой передряги.

В холле Семен, повторив опыт с йодной камерой, побрызгал раствором крахмала на проявленные овалы.

– Молодец, Леонид, – похвалила Маша.

– Легче легкого, – отмахнулся тот.

Вика, выставив фонарик под определенным углом, сняла улики. Динара достала лист, начертила прямоугольник, закрасила фигуру простым карандашом, подозвала Михаила и сказала:

– Потри здесь пальцем.

– Зачем?

– Не тормози, – повелительно проговорила она, отрезала ножницами кусок скотча и подставила клейкой стороной, добавив: – Теперь приложи сюда.

– Плохой образец, – поругал Игорь, когда к бумаге приклеили прозрачный квадрат с отпечатком. – Часть смазалась.

– Ничего, исправим. Главное, что технология работает.

Посовещавшись, новоиспеченные детективы разделились надвое. Кирилл и Леонид направились обыскивать тело, подруги занялись составлением картотеки, а Женя засел анализировать следы на послании с угрозой. После третьего студента Маша стала роботом, выполнявшем алгоритм: проверить, чтобы частицы грифеля покрыли всю подушечку пальца, закрепить результат на странице, повторить с девятью фалангами, правильно подписать.

– За сегодня мало успеем, – сказала она.

– Давай отталкиваться от подозреваемых, – проговорила Динара и, наклонившись, шепнула: – У меня уже были Настя с Викой, ты займись Игорем и рыжим.

– Женей? Он же в нашей команде.

– Рыжие без души, – усмехнулась та. – Если серьезно, тебе не кажется странным то, как быстро они помирились? Волгин опозорил его, а Женя проглотил и продолжил мило болтать. Как-то нереалистично.

Разговор прервал Игорь, который раскритиковал затею, громко заявил о незаконном принуждении. Ответы лишь подначивали его на новые гневные комментарии, отныне касавшиеся медлительности. «Я как сотрудница почты или паспортного стола, – вздохнула Маша. – Больше не буду их торопить». Ей тут же вспомнился случай в отделении, когда оператор пять минут печатала фамилию с необычайно возмущенным видом. Даже ленивец из мультфильма всемирно известной студии управился бы с заполнением форм намного быстрее.

– Я в курсе, в каких случаях дактилоскопируют, прекрасно понимаю, что у нас нет полномочий, но запасного плана не существует. Отказываешься – уходи, потом не удивляйся, что под тебя копают.

Игорь пробурчал нечто нечленораздельное и неожиданно уступил, однако возился с черепашьей скоростью. «Энергетический вампир. Специально меня бесит», – скривилась Маша. Если гуру и коучи, наставляющие обывателей на развитие внутренней энергии, были правы, мрачный парень представлял из себя существо черное и унылое, как ноябрь, рыба-капля или рутина офисного планктона. Чтобы избавиться от негатива, ему пришлось бы столетиями медитировать на Бали, пить воду с лимоном и остерегаться глютена.