Последняя осень. Буря
Шрифт:
– Ага, полный ноль, – ответил тот, грустно вздохнув. – Привлеку Игоря с Викой, но вряд ли они справятся.
Маша приуныла. Хоть она ввязалась в расследование, чтобы замять историю с Артемом, первый провал огорчил.
– Может, забьем? – сказал рыжий, встав и порывшись в припасах. – Очевидно, у нас ничего не получится. Если кто-то начнет возникать, прикинемся, что изучаем следы.
– Тебе лишь бы схалтурить, – сердито буркнул Леонид. – Нельзя все бросать из-за одной неудачи.
– Именно, – поддержала Динара. – Это как с экзаменом по граждане: тяжело, мало времени, но если сделать, то кошмар закончится.
– Или кто-то поторопится, упустит подробности, а потом
– Здесь нет преподов, никто не поставит нам оценку, – сказала Маша. – Главное – сохранить улики, чтобы не злить следаков. С этим мы справимся, а имя убийцы будет бонусом. Давайте начнем заново.
– Сперва поедим, – встрял Женя. – Подыхаю с голоду.
Скудный обед состоял из того же, чем они перекусывали на завтрак. Остатки булок, снеков, хлеба и прочего стремительно таяли, поэтому группа всерьез забеспокоилась, что ужин не состоится. Без преподавателя, сотовой связи и шанса поскорее уехать из лагеря голод стал бы последней каплей в переполненных чашах терпения. Пустые желудки породили бы ссоры, отчаяние и панику. Чтобы избежать катастрофы, студенты выдвинули десятки идей для блюд. В итоге выбрали жареную картошку, нарезанную дольками, овощи и сваренные вкрутую яйца, которые легко можно было есть руками. Несмотря на решение проблемы, без столовых приборов и тарелок становилось все труднее. Молчавший до поры Семен крикнул на манер Архимеда: «Эврика!» – с помощью ножниц и ножа поколдовал над пустой пластиковой бутылкой, затем с восторгом продемонстрировал нечто тонкое и кривое.
– У кого-нибудь есть зажигалка? – протараторил он и, получив необходимое, опалил края. – Смотрите, ложка! С горячей пищей вряд ли справится, однако это лучше, чем ничего.
– Ты гений, – воскликнула Ангелина так восхищенно, будто философ переплюнул Прометея, подарившего людям огонь.
Она, как и три девушки с филфака, присоединились к почетной миссии по изготовлению одноразовых ложек. Маша невзначай порасспрашивала их о событиях после вечеринки, но не добилась ничего существенного.
Кирилл предложил потолковать со всеми, кто находился на этаже. Пятерка разделилась, Маше досталась спальня Насти, Златы, Вики и Яны.
С порога в нос ударил тяжелый аромат, похожий на запах восточного базара, рассыпанных специй или глинтвейна, в котором переборщили с гвоздикой и корицей. Однажды они с Марком сварили рождественский напиток, но получили пряный, чуть отдающий спиртом компот. Сейчас парфюм, пропитавший комнату, раскрывался слишком агрессивно, даже удушливо, звучал горькой полынью и дымом. Носить настолько терпкие, наверняка дорогие духи могла лишь женщина с богатым жизненным опытом и увесистым кошельком. Пахучий шлейф, предназначавшийся для светских вечеров, громких театральных премьер и роскошных ресторанов, совсем не соответствовал скромной мебели и почти облезшим обоям. Когда глаза перестали слезиться, Маше удалось рассмотреть фигуру, сидевшую на подоконнике.
Тусклый свет мягко обрисовывал лицо, синий платок на шее, белую кофту, чашку в руках, одеяло, укрывавшее ноги. Пшеничного цвета волосы струились по плечам, добавляли образу хрупкости. «Ей не холодно?» – удивилась Маша. Яна смотрела в окно, выглядела печальной, как грустные девушки, некогда популярные в социальных сетях. В школьном учебнике по обществознанию подобных девочек называли ванильками – мечтательными, депрессивными любительницами сладкого.
Маша хотела окликнуть Яну, однако тут же увидела Настю, свернувшуюся клубочком на кровати, расположенной слева от входа. Яркие пряди разметались по серой наволочке, из-под клетчатого пледа торчали ступни в красных шерстяных
Спальное место, стоявшее слева от окна, повторяло морское сражение: на смятом сине-зеленом покрывале, небрежно брошенном поверх простыни, раскинулись, как обломки кораблей, косметичка, кисти, румяна, дезодорант, футболка с лисой, кожаный ремень, ежедневник и коробка с откинутой крышкой, из которой, словно из пиратского сундука, торчали цепочки и серьги. В творческом беспорядке было нечто живописное, и, если бы Маша сделала снимок, получился бы отличный кадр для модного журнала. «Здесь спит Вика, – решила она, затем взглянула на соседнюю идеально заправленную кровать. – Видимо, эту занимает Яна. Не знала, что она аккуратистка».
Маша тихо позвала блондинку. Та вздрогнула и обернулась, натянув одеяло повыше, спросила:
– Уже что-то нашли?
– Пока ничего. Не буду строить из себя следователя, тем более что ты на курс старше меня. Постарайся вспомнить, что слышала или видела прошлой ночью.
– Как в полицейском сериале? – улыбнулась Яна и, предложив присесть, сказала: – Обычно я сплю крепко, а тут долго не могла успокоиться. Сначала Захар, потом конфликт Кирилла и Жени, вдобавок грязь, отвратительные условия. Тысячу раз пожалела, что приехала сюда. Не знаю, когда задремала. Проснулась от грохота, перепугалась, но убедила себя, что это ветер.
За стеклом вихрилась буря. Небо и земля едва различались из-за падающего снега.
– Мы не разбудим Настю? – спохватилась Маша.
– Она в наушниках, иначе уже бы завопила, – поморщилась Яна.
– Вы поругались?
– С чего бы? У меня есть мозги, чтобы не лезть к дурам.
– Точно? Вчера ночью, пока все общались, мне стало плохо, пришлось сходить в ванную. Там хорошая акустика, поэтому я случайно подслушала, как вы ссорились перед вожатской.
– И подглядывала, – ожесточилась Яна. – Ладно, испорчу себе репутацию. Я просто проходила мимо, немного шаталась из-за коктейлей Эмилии. Перед глазами поплыло, и, чтобы удержаться, я схватилась за дверь, чуть не упала. Потом вылезла сумасшедшая и заорала: «Лезешь к Глебушке, убирайся, сука», – хотя все было не так. Меня едва не стошнило от ее криков, а затем как по волшебству полегчало. Видимо, хамство отрезвляет. Что бы мелкая ни надумывала, у нас с Волгиным ничего не было.
– Неприятная ситуация, – согласилась Маша. – Разве вы не встречались днем? Я видела, как ты входила к нему в комнату.
– Любишь сталкерить? – хмыкнула Яна. – Ладно, скажу. Меня послали к Глебу, чтобы показать сценарий, он забраковал идеи, в пух и прах разнес ту, что я предложила. Редко плачу, тем более на людях, наверное, вчера сорвалась из-за ОК. Мне гинеколог недавно выписала новые, предупреждала о плаксивости.
– Сочувствую, с побочками всегда сложно.
Подул сквозняк. В спальню вошла Вика.
– Янка, опять пшикалась вонючкой? Даже в Индии пахнет приятнее, чем здесь, – проговорила та и осеклась: – О, кто к нам пожаловал. Маш, как успехи?
– Негусто.
Яна пробурчала:
– Ты не в теме, это элитный парфюм, тяжелый люкс. Угадай, сколько он стоит.
– Недостаточно, чтобы компенсировать мне потерю обоняния. Динара права, твои французские духи как нашатырь, – усмехнулась Вика и обратилась к гостье: – Говоришь, вы в тупике? Ожидаемо. Я никого не виню, наоборот, Женя молодец, что попросил о помощи. Будем шаманить с отпечатками. Ты пришла за мной?