Последняя осень. Буря
Шрифт:
– Пойдем проверим, что там творится. Ты пожалеешь, если обманул меня.
Он хрустнул костяшками пальцев. Грубый тон, резкие размашистые жесты и тяжелый взгляд подтверждали, что Кирилл обязательно исполнит угрозу. Марк молчал, будто раззадоривал бывшего друга. Свет безумно мерцал, шум нарастал, затевалась драка. Маша поволновалась: «Кирилл что-то замышляет». Воображение показало парней, сцепившихся в полупустом коридоре. У Бортникова не было шанса уцелеть.
– Я с вами, – выпалила она, чтобы предотвратить избиение или нечто похуже.
Лихорадочная
– Вдруг к нам пробрался зэк или грабитель? – нервно произнес Женя, отступив к окну.
Динара мерила комнату размашистыми шагами, бубнила себе под нос, неожиданно замерев, воскликнула:
– Вам туда нельзя. Юра в гневе.
Маша ахнула: «Что она несет?» Но не успела спросить, как ее прервал Кирилл и твердо произнес, обратившись к ней:
– Будь здесь, наверху опасно.
– Не лезь к ней, – встрял Марк. – Сама решит, что делать.
Леонид дважды щелкнул выключателем, лампочка перестала мерцать. Шум прекратился. Тишина не успокоила, наоборот, заставила затаиться в ожидании иной беды. Женя достал фляжку, отпил немного, икнул.
Маша уставилась на Марка: «Почему он заступился за меня?» Признательность, стыд, шок из-за недавней чертовщины закружили ее в водовороте эмоций.
– Как покойник может говорить, если вы не используете эту штуку? – спросил Леонид, кивнув в сторону ватмана.
– Он предупреждает, – глухо проговорила Динара. – Наверное, из-за сеанса. Это слишком рискованно. Мы должны уничтожить доску.
– Исключено, – побагровел Кирилл. – Сделаем все по плану. Кто откажется, будет иметь дело со мной.
– Мы не твои рабы, – выпалила Динара. – Не строй из себя главного. Юра…
– Как же надоело с вами возиться, – вмешался Леонид. – Я докажу, что дух – тупая выдумка.
Он бесстрашно направился к лестничной площадке. Кирилл, пропустив Марка вперед, двинулся следом. Маша замерла, заметив, как блондин сжал рукоять ножа. Отмахнувшись от подруги, она, подгоняемая приливом адреналина, нагнала храбрецов.
Луч телефонного фонарика скользил по ступеням, мороз заползал под одежду, за спиной чудилось чье-то присутствие. Хотелось обернуться, но Маша не выпускала Марка из поля зрения. Если бы она не знала, никогда бы не поверила, что раньше парни прекрасно ладили, даже вместе поступали в университет, мечтали переехать в другой город и поселиться в квартире Бортникова. Кирилл, посвятив ее в подробности ссоры, утверждал, что Марк занял у него крупную сумму денег, перестал отвечать на сообщения и звонки, бросил приятеля без средств и жилья. Позже выяснилось, что все происходило иначе. Ушлый блондин хотел привезти свою девушку, игнорировал возражения, изворачивался, а после конфликта всячески очернял Бортникова. Теперь колкости и перепалки перерастали в нечто страшное. Маша внушала себе, что Кирилл вооружился ножом только для защиты от незнакомца, однако не могла избавиться
Стоило подняться на этаж, как кожа покрылась мурашками. Отвратительный запах краски вызывал тошноту, мебельные чехлы белели саванами в полумраке помещения, казалось, что из них в любой миг вылезет мертвец. За завалами мусора мерещились фигуры.
– Видите, здесь никого нет, – сказал Марк.
Слева что-то скрипнуло. Маша повернулась в сторону звука, взглянула в темную пасть коридора, захотела позорно удрать, но лишь встала впереди Кирилла, выдохнув: «Теперь не доберется до Марка». Дойдя до первой спальни, Леонид подал непонятный знак, будто подражал агентам спецслужб, рывком распахнул дверь и вошел внутрь, затем махнул остальным.
Комната пустовала. Во втором, третьем, четвертом помещении тоже отсутствовало что-либо, кроме строительных инструментов, набитых доверху мусорных пакетов и стремянок. В пятом стоял большой шкаф.
– Чем воняет? – скривился Кирилл, зажав нос.
Леонид приложил палец к губам, потянул за дверцу. Маша приросла к полу, ожидая, что на них выпрыгнет нечто отвратительное. Петли жалобно застонали. Из черноты появились пыльные деревянные полки, обрывок паутины, крошечное пространство для гардероба.
– Думала, он просторнее, – прошептала девушка.
– Неправильно установили, – отозвался Марк. – С туалетом здесь тоже накосячили, поэтому такой запашок.
Они вышли в коридор. В ванной леденел пол, дверцы кабинок покачивались из-за сквозняков, под раковинами валялись скелеты мышей или крыс. Маша боялась смотреть на останки грызунов, осторожно ступала по образовавшейся корке, гнала мысли о том, что именно хрустело под ботинками. Вспышки смартфонов отражались в треснувшем зеркале, парили, как блуждающие огоньки на кладбище. Ребята тщательно обследовали каждый угол и проем.
Никого не встретив, они перебрались в душевую. Ржавчина, плесень, старая облезлая плитка и всепоглощающая грязь усилили тошноту. Маша порывалась выскочить в коридор, но страшилась стоять в одиночестве. Вновь оставшись ни с чем, они поплелись в правое крыло. Вскоре поиски завершились.
Теплый холл показался пятизвездочным отелем. Маша присмирела под изучающим взглядом Динары. Подруга, словно просканировав ее на предмет повреждений, довольно кивнула.
– Убедился? – выплюнул Марк, уставившись на Кирилла. – Больше не будешь возникать?
– Если не появится повод, – сказал тот и, пожевав губу, положил нож. – Ты не в курсе, как трудно нести ответственность за других.
– Настоящий юрист, – усмехнулся Бортников. – Выворачиваешь факты так, чтобы было выгоднее. Захар оставил меня главным.
Кирилл помрачнел, Марк ушел к себе.
– Вы что-то нашли? – спросил Женя, убрав фляжку.
– Нет, – ответил Леонид, поставив чайник.
Маша села за стол, подперла щеку кулаком, поразмыслив: «Хорошо, что причина шума – неудачная стройка. Мы бы не справились, если бы наткнулись на постороннего человека». Динара просияла, затем уверенно объявила: