Последняя попытка

Гард Тэн

В это время вышла Мартина и протянула мне все еще полный мешочек.

— Сэа Мартина, Лори и ее сестра Кендра присоединятся к нам за обедом. Вы не могли бы подсказать нам хорошее местечко?

— Конечно, здесь за углом есть отличная таверна. Там подают вкуснейшее рагу и яблочный пирог. Вам должно понравиться.

Глаза девчушек ярко заблестели и уже отказаться им было сложно. Пока они пребывали в растерянности, мы утянули их в таверну "У Триши" и заняли дальний столик. Все в таверне пахло вкусной едой и было на удивление чисто и уютно.

Подбежавший мальчуган взял у нас заказ на четыре порции мясного рагу, яблочного пирога и местного напитка, напоминающего компот. Я посмотрела на сестренок. Два цыпленка жались друг к другу, жадно поедая запах еды выпученными

глазами.

— Итак, не расскажите мне, что случилось с руками Лори?

Кендра пристально посмотрела на меня, будто решаясь и вздохнув рассказала:

— Я и моя сестра живем в приюте. Родители отказались от нас, даже не знаю где они теперь. Живется нам сносно, мы уже давно привыкли, что только мы есть друг у друга. Сэа Фурсэя — наша управительница — мало нас кормит. Говорит, кто не принесет хотя бы пять железных монет, тот не хочет есть. Сегодня у Лори не получилось набрать милостыню, а воровать мы никогда не будем. Я хотела отдать ей свою, но сэа Фурсэя увидела нас и наказала Лори. — Кендра сжала малышку Лори в объятиях и погладила ее по голове. В этот момент на стол поставили наш обед и, после моего одобрительного кивка, девчушки принялись за еду. Было видно, что они сильно голодны, но старались соблюдать приличия и не набрасываться на тарелки как дикие звери.

??????????????????????????

А мне кусок в горло не лез. Я смотрела на этих двух сестренок и видела нас с Дианой. Такие же одинокие, и кроме друг друга никому не нужные. Рядом вздыхала Мартина, еле сдерживая слезы. Посмотрев друг на друга, мы единогласно приняли решение.

— Сэа Мартина, я попрошу вас подать заявление в местные органы правопорядка и к трем пополудни прибыть вместе с их представителем в приют.

— Нельзя этого делать! — глаза Кендры тревожно блестели. — Иногда к нам заходят жандармы, но ничего не происходит. Сэа Фурсэя лишь разговаривает с ними в своем кабинете и они уходят.

Значит явно имеет дело преступный сговор с наличием взяток.

— Что ж, тогда нужно пригласить еще одно третье лицо, чтобы задокументировать противоправные действия. Сэа Мартина, необходимо еще будет пригласить представителя местного министерства. Для ускорения процесса, упомяните мое имя в качестве заявителя. Мы будем ждать вас в приюте.

Получив поручения, Мартина тут же спохватилась и выбежала на улицу. Девчонки ошеломленно смотрели ей вслед, а я продумывала дальнейшие действия.

После быстрой трапезы, довольные и немного расслабленные сестры повели меня в приют. Мы решили зайти с черного хода. На заднем дворе нас встретили старые потрепанные качели и одинокая песочница практически без песка. На бельевой веревке выстиранное, но такое прохудившееся постельное белье. Во дворе ни души. Тихонько войдя в маленькое покосившееся здание, я ужаснулась масштабам трагедии. Внутри помещение было похоже на заброшенную псих. больницу. Обшарпанные стены, двери сорваны. Кроме узких кроватей в комнатах ничего нет. Две более менее нормальные двери вели в кладовую с продуктами и кабинет горе-начальницы. Как и следовало предполагать, кладовая была заперта, а вот кабинет был открыт. Кендра посмотрела в замочную скважину и кивнула в знак отсутствия хозяйки. Тихонько пройдя в помещение, я обомлела. Резкая смена трущоб на роскошный кабинет поразил даже меня. Зеленые бархатные стены, мягкая дорогая мебель, массивный рабочий стол... было видно невооруженным взглядом куда уходят выделяемые средства короны. Быстро оглядев рабочее место, я поняла, что улики взяточничества здесь не найти. Припоминая собственный приют, я начала осматривать помещение. Над камином была смонтирована небольшая этажерка. Взгляд отметил, что она была слишком широкой. Нащупав сбоку небольшой рычажок, из этажерки с хлопком выдвинулся потайной ящик. В нем я обнаружила несколько мешочков с монетами, какие-то драгоценности и книгу учета расходов и доходов приюта. Мельком взглянув на страницы, невооруженным взглядом были заметны нецелевые расходы. Положив все имеющееся из ящика на стол, я выглянула в окно. Рядом со входом в приют стояла дородная женщина с неприязненным взглядом и мужчина

в форме. Судя по настенным часам, ожидаемые жандарм и местный чиновник должны будут приехать лишь через час. И то может быть.

Мы с девочками вышли тем же проходом и, обогнув улицу, встретились лицом к лицу с кошмаром местной ребятни.

— Сэа Фурсэя, у меня к вам разговор. — оба заговорщика повернулись в мою сторону и недоуменно посмотрели. Взгляд женщины опустился ниже и впился клешнями в две худенькие фигурки за моей спиной.

— Если эти две безмозглые проходимки что-то вам сделали, то я немедленно накажу их розгами! — после этой фразы сестры напряглись и попытались еще больше спрятаться за моей спиной. А во мне вскипал гнев. Я готова была взять розгу и самостоятельно отхлестать Фурсэю.

— Потрудитесь объяснить, почему руки малышки Лори все изранены? Почему бедные дети ходят просят милостыню? Почему они голодают? И самый важный вопрос: кто за все это ответит?

— Здесь произошла какая-то ошибка, уважаемая дэа. Я лично проверял приют, в котором соблюдаются все правила и ничего вышеуказанного вами не происходит. По-видимому, эти дети сбежали, и в данный момент живут на улице. — жандарм говорил со мной, как с маленьким ребенком, убеждая бросить это дело и уйти восвояси. Не успела я накинуться и на него тоже, как за углом послышался топот копыт, а затем перед нами предстал целый табун местного самоуправления. Во главе всего этого люда ехал принц собственной персоной на, естественно, белом вороном коне. Чуть дальше, в окружении многочисленных всадников, ехала карета, из которой с победной улыбкой выглядывала Мартина. И как так умудрилась прислать так быстро половину жандармерии и министерства, ума не приложу. В этот момент лица моих собеседников вытянулись и в глазах заплескался страх и раболепие. По команде принца, несколько жандармов и министров оккупировали территорию приюта. Из соседних улиц подходили случайные прохожие, сбегались приютские детишки. Роберт с Мартиной подошли к нашей компании и строго спросил:

— В отдел министерства поступила жалоба от уважаемой Алексис дэа Велингтон, по причине хищения государственных средств из приюта, а также о незаконном обращении с детьми. Дэа Алексис, вы не отказываетесь от своих слов? — с этими словами он посмотрел на меня и его взгляд на миг потеплел.

— Ни в коем случае, Ваше Высочество. В данном приюте имеет место издевательство над детьми. Их не кормят, не моют, избивают и требуют собирать милостыню. Я прошу вас разобраться в данном вопросе. Я также сомневаюсь в компетенции некоторых лиц жандармерии, которые якобы ведут наблюдение за приютом и никаких нарушений не выявили. После моей тирады, мы с принцем перевели взгляд на жандарма. Данный экземпляр покраснел, потом побледнел и начал заикаясь пытаться что-то произнести. В этот момент из приюта вышел представитель от жандармов и доложил:

— На рабочем столе управляющей найдены книги учета, в которых отражены незаконные денежные махинации. Также изъяты денежные накопления в размере трех тысяч золотыми.

У Фурсэи дергался глаз, тряслись руки, но сделать она ничего не могла. Под нашими пристальными взглядами, обоих заговорщиков заключили под стражу до полного разбирательства. Роберт вошел в здание, слушая дальнейший доклад жандарма, а ко мне подошла Мартина.

— Как у вас это получилось, сэа Мартина?

— Полагаю, это все вы. Когда я подавала заявление в министерстве, мимо проходил Его Высочество с кучей министров. Едва он услышал кто именно выступает заявителем, немедленно собрал мини армию и выдвинулся сюда. — Мартина счастливо улыбнулась и лукаво посмотрела на меня.

Пока была суета, к нам подошел один из жандармов, снял показания и выразил благодарность за помощь следствию. Оказалось, что Фурсэя проворачивала махинации не без поддержки местного жандарма. Приходилось ежемесячно отстегивать последнему кругленькую сумму, зато проверки приют объезжали стороной. Управляющая поувольняла всех нянек, кухарок и прочих рабочих, их деньги прикарманивала, а всю работу выполняли за бесплатно сами дети. В приюте были даже груднички, за которыми ухаживали старшие.