Последняя роль неудачника
Шрифт:
Ирина пожала плечами:
— Ей с нами скучно, Сань. Ведь мы с тобой для нее старики.
— Глупости. Что они такого знают, эти молодые, чего не знаю я? Можешь мне ответить на этот вопрос?
— Запросто. Ты, например, знаешь, как называется последний альбом Бритни Спирс?
— А кто это? — поднял бровь Александр Борисович.
Ирина усмехнулась.
— Вот то-то и оно. Темный ты человек, Турецкий. О чем с тобой можно говорить?
Александр Борисович вздохнул:
— Да, жена… Отстали мы с тобой от жизни.
Праздничный
Турецкий окинул стол взглядом и восхищенно проговорил:
— Все эти блюда стоило готовить уже ради того, чтобы на них посмотреть!
— Вот видишь, — улыбнулась Ирина. — Эстетическое наслаждение ты получил. Осталось получить гастрономическое.
— Да ведь эту красотищу даже есть жалко, — сказал Александр Борисович. — Ну, какой варвар посмеет ткнуть ложкой… ну, к примеру, в эту «мимозу»?
— Этим варваром буду я, — сказала Ирина. — Давай тарелку!
Ирина смело загребла ложкой салат и положила на тарелку мужу.
— Ну вот, одной красотой на земле стало меньше, — вздохнул Александр Борисович.
— Ничего. Зато одним сытым мужчиной станет больше, — насмешливо возразила Ирина.
— Ой! — воскликнула вдруг она, уставившись на экран телевизора. — Кажется, он уже заканчивает. Сделай скорей погромче!
Турецкий взял пульт и прибавил громкость телевизора.
— …чем в прошедшем году, — с улыбкой закончил президент. — С новым годом вас, дорогие друзья! С новым счастьем!
Президент страны отсалютовал Ирине и Александру Борисовичу фужером с шампанским. Картинка на экране сменилась. Теперь вместе загорелой и бодрой физиономии президента показывали огромный циферблат с бодро скачущей по кругу секундной стрелкой.
— Саня, ты чего сидишь? Обнови скорей бокалы!
Забили куранты. Турецкий взял бутылку и «освежил» шампанское в бокалах. В телевизоре отзвенел последний удар курантов, и грянула музыка.
— За счастье! — сказала Ирина.
— Чтоб у нас всё было хорошо! — отозвался Александр Борисович.
Супруги чокнулись фужерами и выпили.
— Отлично! — улыбнулась Ирина. — Как же я люблю Новый год!
— Как же я люблю шампанское! — иронично отозвался Турецкий. — Хотя водочку всё же больше.
— Тебе положить чего-нибудь?
— Спрашиваешь! Я хочу попробовать всё, что ты приготовила.
— Для этого тебе придется шевелить челюстями до самого утра.
— Я к тому готов, — кивнул Александр Борисович.
На экране телевизора закружился, заискрился и зашумел «Голубой огонек». За последующие полчаса Турецкий успел перепробовать добрую половину всех яств, произнести четыре тоста и разлить по фужерам
И тогда его вдруг пробило на сантименты.
— Ир, — сказал Александр Борисович проникновенным голосом, глядя на жену мягкими, мерцающим взглядом. — В том году я умер, причем два раза… Первый раз, когда просто выключился свет… Я взрыва не слышал, просто вдруг стало темно… А потом, в темноте я услышал твой голос… И вернулся. Оказалось, что это совсем не страшно… Просто как уснуть и проснуться… А потом я умер по настоящему… Внутри меня больше не было желаний — пустота быстро наполняется, — и она наполнилась… Подозрительностью… Злобой… Ревностью… Ир… Прости меня за все… Я вернулся…
Ирина прикрыла ладонь мужа своей ладонью.
— Прости, что дала тебе повод, — тихо сказала она. — Я не могла честно сказать ни тебе, ни себе, что где-то в глубине души, я тебя винила за… нашего нерожденного ребенка.
Турецкий хотел что-то сказать, но Ирина легонько коснулась его губ пальцами.
— Тссс. — Она улыбнулась. — Я сейчас скажу и больше никогда не буду… Прости, что всю свою преданность, теплоту, любовь перенесла на Васю.
Александр Борисович снова хотел что-то сказать, но и на этот раз теплые пальцы жены легли ему на губы.
— Что он стал мне… как сын, — продолжила она. — Прости, что при этом забыла о тебе.
Александр Борисович пристально разглядывал лицо жены, так, словно увидел его впервые. «Она по-прежнему красива, — думал он. — Эта женщина вообще не стареет. Не то что я — старый барбос. И что она во мне нашла? Желчный, злой, вечно недовольный… Нет, я бы на ее месте давно бы бросил такого кретина. Однозначно».
— О чем задумался? — спросила Ирина.
— Да вот думаю, какая ты у меня красавица.
— Ты только сейчас это разглядел? — кокетливо поинтересовалась Ирина.
— Видимо, да.
Ирина вздохнула:
— Балбес.
Александр Борисович тихо засмеялся. Потом плеснул в фужеры шампанское и провозгласил:
— За тебя, Ир!
— За тебя, Саш! С Новым годом!
Они чокнулись фужерами и выпили.
— А все-таки здорово, что мы с тобой сегодня одни, — сказал Турецкий, глядя на жену мерцающим взглядом. — Когда бы еще удалось так поговорить.
— Ты прав. Стоило ждать Нового года ради одного такого разговора. Ведь в другое время тебя никаким калачом не заманишь домой. Целый день где-то бегаешь. Придешь, поешь и — бегом в свой «кабинет».
— Неужели я так делаю? — удивился Александр Борисович.
— Угу, — кивнул Ирина, глядя на Турецкого поверх фужера смеющимися глазами.
— В таком случае, я действительно балбес!
Турецкий допил шампанское и отодвинул от себя тарелку.
— Что-то я не то говорю, Ир, — сказал он, не отводя взгляда от лица жены. — Знаешь, что я подумал?
— Что?
— А ну его это застолье… — С этими словами Александр Борисович передвинулся на диване, так, чтобы быть поближе к жене. — В народе как говорят?