Последняя тайна Консорциума. Том 2

Винников Михаил

— Картинка на стене помогла. Уж больно знакомые детали.

— И?

— И моё, как ты выразился, «неверие в человечество», — криво улыбнулся Виктор. — Новые детали никогда не делают историю лучше. Они только добавляют дерьма. И чем дальше, тем больше.

Вольфрам молчал.

— Признайся, — продолжал Виктор. — Тебя создал Консорциум. Запрещали другим перспективные исследования, и вряд ли только с геномом человека. А сами их проводили на полную катушку. С применением нечеловеческих технологий, которые здесь откопали. И таким образом одна планетарная система строила три галактические сверхдержавы.

Пока они не…

Он осекся. Успел запаниковать, решил что сболтнул лишнего. Но через мгновение понял — надо дожимать. Сейчас или никогда!

— Пока они не… — Виктор хлопнул в ладоши. — Объединились.

Вольфрам подошел к иллюминатору, оперся рукой о стекло, и спокойно ответил:

— Я знаю, что ты успел покопаться в пульте дежурного по связи. То, что ты мог увидеть… ничем тебе не поможет сейчас. Это знание бесполезно, оставь прошлое прошлому.

Виктор удивлённо поднял бровь. Он ожидал чего угодно, но не этого.

— Ты можешь верить, что Консорциум, Отдел рекламаций и я лично — преступники и злодеи, угнетавшие весь обитаемый космос, — продолжал Вольфрам, глядя в иллюминатор. — Это ничего не изменит и ни на что не повлияет. Вся польза от этого закончилась в тот самый день, сто лет назад.

— Девяносто восемь, — машинально поправил Виктор.

— Как тебе будет угодно. В любом случае это дело прошлое.

— Рассказывай уже! Запарил темнить.

— Много лет назад, еще задолго до… войны, Консорциум пытался воссоздать некоторые нечеловеческие технологии.

— Успешно?

— Гиперпрыжки же работают? — отмахнулся Вольфрам. — А были и другие эксперименты. Иногда… довольно спорные с этической точки зрения. Наподобие «дизайнерских детей» у имперского дворянства.

— Читал что-то такое, — задумался Виктор. — Но от новости желтизной за километр тянуло…

— Не поверил? А зря. Как ты сам говоришь, новые детали только добавляют… дерьма, — Вольфрам потёр переносицу. — Ты это мельком в новостях читал, а я имел сомнительную честь наблюдать лично. Но имперские ученые… всего лишь лезут грязными руками в геном человека. Не они первые и не они последние. Но что если твоё понимание биологии настолько продвинулось вперед, что ты более не ограничен исходным материалом?

Он отвернулся от иллюминатора, прислонился к нему спиной и посмотрел на Виктора.

— Только представь. У тебя есть набор деталей, как в детском конструкторе. Комбинируя их, ты можешь создавать потрясающие вещи. Насколько хватит воображения.

— У меня был конструктор в детстве, — хмыкнул Виктор.

— Ну вот. А теперь представь, что ты больше не ограничен деталями из набора. И даже из других наборов. Представь, что можешь создавать детали самостоятельно. С нужными свойствами, какими захочешь. Возможности будут безграничны.

«Тебе очень, очень нужен умный собеседник,» — мрачно подумал Виктор. — «Ты уже звереешь от узколобых бездарей вокруг. Я посоветовал бы Шульца, да только он тоже не сгодится. Этот собиратель фантиков тебе не ровня, что бы он там ни говорил…»

Сделал умное лицо и сказал:

— То есть Консорциум научился не улучшать живое, а конструировать его с нуля? Научился у…

— У них, — Вольфрам сложил две руки на груди и две за спиной. — Разумеется, совсем «с нуля» не вышло бы. Отчасти из-за недопонимания техпроцесса,

отчасти из-за… не знаю даже как тебе объяснить. Проще сказать, что ученые намеренно ограничивали сами себя. Боялись, что результат окажется слишком… чуждым.

— И каким он оказался?

— О, проект был признан феноменально успешным. Но слишком дорогим.

— Проект?

— Да. Проект «Вольфрам».

Виктор раскрыл рот от удивления.

— Вижу, у тебя много глупых вопросов, — Вольфрам поморщился и потёр переносицу. — На умные ты не способен. Поэтому скажу вот что: перед тобой Вольфрам номер четыре. Первый номер прожил один час. Второй — один день. Третий — около года. Вероятно, он успел развить подобие личности. Меня… оберегали от подробной информации, но судя по некоторым оговоркам, третий номер оказался неудачным — тело не функционировало как положено. Он жил и умер в страшных муках.

«Да и ты тоже таблетки вёдрам жрешь…» — вспомнил Виктор.

— В итоге руководитель проекта решил свернуть его. Четвертого номера доделать, а пятого не будет никогда. Так мне подарили жизнь. А эта установка была моей колыбелью.

— Ты родился здесь?

— Да. А потому установку перевезли на подземную базу, где ты от роботов бегал. И законсервировали, когда проект закрылся. Так что эта станция — знаковое для меня место… Но что-то мы засиделись. Пойдём обратно, Юми уже заждалась.

Он рывком отодвинулся от стены и пошел в выходу. Виктор зашагал следом. В голове крутился миллион вопросов.

— Только… не говори ничего Юми, — вдруг сказал Вольфрам. — Я потом как-нибудь сам.

— Хорошо, — согласился Виктор. — Только скажи одну вещь: что значит «Вольфрам»?

— Как и положено названию секретного проекта. Ничего.

Глава 19

Капитан Родригез привык доверять своей интуиции. Он бы сказал «инстинкту охотника». Так что курс он выбрал, но если бы кто спросил — не смог бы объяснить, как именно. Есть список сеансов, когда этот «Сиримэ» — вот дернул же черт заглянуть в энциклопедию! — работал с остронаправленной антенной. Направление всех передач и списки файлов. Выходило, что или у этого гада несколько кораблей, или половина сеансов — ложные. Скорее последнее. Решительно непонятно, куда он летел. Но если присмотреться, в более поздних сеансах передавались другие файлы — не просто «с конца», а группками. «Сиримэ» вытаскивал разговоры по темам, как коп на допросе. А еще он явно подозревал, что электричество у буя не бесконечное. И под конец стал экономить сеансы. И настоящие, и ложные.

Родригез предположил, что настоящие всё же важнее, а отвлекающий манёвр делается немного спустя рукава. Совсем чуть-чуть, но тут даже профи может ошибиться. Решительно отмёл часть сигналов. И получился этакий конус. Вершина — буй, а внутри конуса болтается долбаный «Сиримэ», постепенно от буя удаляясь. Он еще и курс менял, не только ложные сеансы заказывал.

— Я тебя поймаю, крысёныш, — тихо сказал Родригез. — Поймаю и выпотрошу. Но сперва поговорим по душам. Интересно, откуда ты такой умный выискался?