Последняя тайна Лермонтова
Шрифт:
Сигару, бр-р-р. Представляю, какая вонища стоит в этой курительной комнате. Если такие никотиновые посиделки – дань традиции, то зачем перенимать глупые обычаи?! А ведь придется туда идти, в клубы разъедающего глаза дыма, пропитывающего волосы и одежду кислой противной вонью. Так вот куда сбежал Панин! В курительную комнату! Я даже не успела его толком поблагодарить, сославшись на дела, он ушел, оставив меня в состоянии, близком к умопомрачению от радости. Ну да, наверное, долг хозяина вынуждает его соблюдать приличия. И, должно быть, Михаил тоже страдает – ни разу не видела
Надо его разыскать и еще раз сказать, как я ему признательна.
Это же сколько теперь возможностей благодаря его огромной помощи появилось у приюта! Мы, наконец, поменяем старые будки, запасемся качественным кормом, прооперируем нашу старенькую Лялечку – у нее тяжелое заболевание и ветеринар просил за сложную операцию пятьсот долларов, а дешевле делать никто не берется...
Размышления о делах собачьих резко прерываются.
Панин, оказывается, вовсе не в курительной комнате. Он вдруг появился на пересечении двух коридоров.
Я мельком посмотрела на его фигуру, которой белый мундир придавал особое изящество, и принялась с любопытством разглядывать странного спутника Михаила.
В замке собралось множество людей – гости, горничные, официанты, танцоры, лакеи. Мысль о таких крепких парнях, как тот, что беззвучно и быстро шел рядом с Паниным, и раньше приходила мне в голову. Под этими сводами было все и все – кроме охраны. Я помню, меня удивило ее отсутствие. В наши дни без этого не обходится даже крошечный магазинчик или микроскопический банк. Поудивлялась – и сразу же об этом забыла. А вот, похоже, никакого отсутствия-то не было и нет – все давно под контролем. Под самым лучшим контролем – абсолютно незаметным.
Как завороженная, я смотрела вслед этому мужчине. Не знаю, как это объяснить, но я сразу поняла, что он самый лучший и опытный в своем деле. В нем нет ничего вызывающего, никаких понтов, как у бодигардов нуворишей. Слишком стройный и подтянутый для высоких чинов уровня ФСБ и, тем более, МВД. Невероятно кинематографичная походка – неслышная, не суетливая, пружинистая – интересно, где он ее приобрел?..
А еще он давно понял, что за ними кто-то идет – я различала это по едва заметным, но четким и выверенным движениям; закрыв Панина, он засунул руку под пиджак и обернулся. Лицо меня не разочаровало: стальные глаза, симпатичная морщинка между пушистых бровей, волевой подбородок.
Михаил, последовав его примеру, обернулся, а потом расхохотался:
– Я милую узнаю по походке. Не создана такая одежда для слежки, правда? Вы идете, а платье шуршит.
– А я думала, мне это кажется. Между прочим, я не слежу. Но я вас искала. Хотела поблагодарить. Вы так быстро исчезли, я даже с мыслями не успела собраться... Нам так важна помощь, а вы сделали просто роскошный подарок. Спасибо!
– Не стоит. Это я вас должен благодарить. Я ведь уже говорил: если бы мы познакомились раньше, все было бы иначе. Помните, был такой популярный певец, Тальков? Его убили. Отличная у него песня! Несвоевременность – вечная драма, где есть он и она...
Оказывается, к многочисленным достоинствам Панина можно приплюсовать хорошие слух и
Оказывается, ему наплевать на собак, он хочет провести впечатление на меня лично.
Оказывается, мне это абсолютно не важно. Уже – не важно. Несвоевременность?..
– Знаете что, а пойдемте с нами, – Панин вдруг нежно проводит ладонью по моей руке. «Интересно, а если по роже съезжу – денег не даст?» – отвечает ему моя тревожная мысль. – Мы собираемся смотреть кино. Вы любите фильмы?
Не буду я ничего рассказывать этому плейбою! А впрочем...
– Люблю в комплекте с мужем и выходным днем. Мы разбираем тахту в зале и ложимся смотреть киношку нашего любимого Эмира Кустурицы. Через полчаса – минут сорок спим, как младенцы. Ничего себе, да? Под сумасшедшего Кустурицу с Бреговичем на подтанцовке засыпать! Очень устаем на работе. Организм в горизонтальном положении отлично делает только одно – отрубается.
– Знаете, я думаю, что если все так, как мне рассказывали, то от нашего кино вы точно не уснете. Камеры наблюдения зафиксировали... привидение... Вот так!
– Ого! Я думала, они отключены.
– Камеры были отключены, пока горничная не разбилась. Их не включали специально. Меня лично они напрягают. Я думал, брату и его гостям тоже будет неприятно непрерывное реалити-шоу. Ясно, это не самое лучшее решение было, сколько вопросов по гибели горничной у всех появилось, что, да как. После той трагедии пришлось распорядиться. Теперь убедились все, и я в первую очередь: порядок и безопасность важнее психологического комфорта. Хотя я не думаю, что если бы камеры работали тогда, когда Таня погибла, что-нибудь удалось бы изменить. Кстати, я вот сейчас с вами говорю и припоминаю... Кто-то ведь из гостей спрашивал у меня про эти камеры! Ну точно, спрашивал! Только я совершенно не помню, кто именно...
Зато я помню.
И опять думаю: лучше бы амнезия.
Андрей Соколов. Он знал, что видеозапись не ведется, еще до гибели Танечки...
Знал. Ну и что?
Да, про инсульт у его бывшей жены известно только с его слов. Теперь, после обострения бдительности, что, мне перезванивать и уточнять? Проверять моего Андрея?!
Почему я готова подозревать всех и каждого? И даже тех людей, которых знаю лично. Да ерунда это все! Случайное совпадение! И еще все-таки в этом замке очень мрачная атмосфера. Такие глупости приходят в голову!
Спутник Панина распахивает дверь, и я опять им любуюсь. В этом жесте нет ни тени подобострастия и лакейства – но сколько утонченной вежливости! Хм... надо подумать, а что, если мне взять в докторы Ватсоны этого мужчину, а не Панина? В конце концов, безопасность – это его работа, он, очевидно, профессионал.
Пока нам отыскивают нужный файл с видеозаписью, я коротко рассказываю Михаилу про визит в музей.
Панин трет переносицу и скептически усмехается:
– Невероятно! Какой я невнимательный! Но я действительно не заметил, что один из листов отсутствует! Причем для меня сканировали все записи альбома. Я сам сфотографировал все находки: и мебель, и бутылку, и чернильницу... А слона-то, как выясняется...