Последняя воля Нобеля
Шрифт:
— Деньги не падают с неба! — кричала она ему в спину. — Для того чтобы они были, кто-то должен тяжело работать. Деньги, которые ты получаешь по чьему-то совету, кто-то зарабатывает в поте лица. Неужели ты этого не понимаешь?
— Все это сентиментальная чушь, — отрезал Томас, прыгнул в такси и поехал на свою обожаемую работу.
Новый дом не очень ему нравился.
Он был лучше, чем их квартира, но Томас скучал по «классическому стилю».
— Можно подумать, что ваш дом в Ваксхольме был построен в шестидесятые годы в классическом стиле, — огрызнулась тогда Анника.
Она
«Когда-нибудь я все равно буду счастлива, — подумала она. — Мне просто надо собраться. Я найду, что делать, даже если мне не удастся вернуться на работу. Я подружусь с соседями и перестану вынашивать планы убийства Софии Гренборг».
Она села в машину и поехала на Винтервиксвеген.
Дом, залитый ярким солнечным светом, стоял на угловом участке — ее милый, ее собственный дом!
Она припарковалась у обочины дороги, чтобы посмотреть на дом с улицы, увидеть его так, как видят проезжающие по дороге люди.
Собственно, в доме не было ничего особенного, но он был построен из лучших материалов и удачно спроектирован. Когда-то этот участок был землей общего пользования, но правление продало его, когда возникла нужда в деньгах. Вокруг дома не сохранилось больших старых деревьев. Но предыдущие владельцы посадили на участке фруктовые деревья и несколько дубов, которые через несколько лет станут достаточно высокими.
Слева от дома находился сад с декоративными альпийскими горками. Большую часть дня он лежал в тени. Солнце освещало его только в ранние утренние часы, и Анника думала, найдет ли она какие-нибудь растения, которые могут расти в тени. Но в общем участок не давал больших возможностей для тесного общения с природой. Перед домом была маленькая цветочная клумба — не бог весть что, но главная проблема была с травой. Она была безжалостно раздавлена и вытоптана резиновыми копытами соседских машин. Люди без зазрения совести ездили по участку, сокращая путь, пока в доме никто не жил. От одной этой мысли Анника бледнела от злости. Она не могла ума приложить, что делать. Привезти грузовик чернозема? Уложить рулоны торфа? Заасфальтировать весь участок?
Она выключила зажигание и вышла из машины. Они с Томасом купили машины, как только получили деньги, и Анника была очень довольна своей лошадкой.
— Доброе утро!
Анника обернулась и увидела молодую женщину, трусцой подбегающую к ней. Рядом, словно привязанный, бежал пес без поводка. Женщина замедлила бег и остановилась рядом с Анникой. Голова была повязана лентой от пота, на плечах теплая куртка. Лицо женщины было покрыто обильным потом.
— Так вы все-таки переехали? — спросила она, широко улыбаясь.
Теперь Анника узнала ее: это была женщина, жившая наискосок от ее дома, женщина с собакой. Та самая женщина, с которой Анника познакомилась зимой.
— Да, мы уже живем здесь, — ответила она, вспомнив свое решение дружить с соседями.
— Добро пожаловать. Как вам здесь нравится?
Анника застенчиво рассмеялась:
— Пока еще не поняла. Мы только недавно распаковали вещи…
— Понимаю, что вы хотите сказать, —
Анника не смогла удержать смех.
— Это верно, — сказала она, судорожно копаясь в памяти. Как зовут эту женщину? Ева? Эмма?
— Не зайдете ко мне на чашку чаю? — предложила женщина. — Или кофе? Я живу вот…
— Знаю, — сказала Анника, — я помню. С удовольствием выпью кофе, спасибо.
Эбба, вдруг вспомнила она, Эбба Романова. Наверное, иностранка. Пса зовут как-то по-итальянски.
Анника наклонилась и погладила собаку.
— Франческо, так? — спросила она.
Эбба Романова кивнула и почесала любимца за ухом.
— Мне надо принять душ, — сказала она. — Дадите мне пятнадцать минут?
По Винтервиксвеген она добежала до своих ворот, остановилась и исчезла за зелеными кустами.
Анника, оставшись стоять на месте, огляделась. Зимой были видны почти все соседские дома, теперь же все они были скрыты живыми изгородями и деревьями. Фасад дома Эббы и летний дом на участке лишь смутно угадывались за стеной зелени.
«Так что же мне делать с травой?» — подумала она, снова взглянув на свой участок.
— Ну и что же ты делаешь?
Она едва не подпрыгнула от неожиданности, услышав сзади недовольный мужской голос.
— Плотный человек, с пивным животом, в кепке, стоял за ее спиной и буравил Аннику неприязненным враждебным взглядом.
— В чем дело? — спросила ошеломленная Анника. — Что такого я сделала?
— Ты блокировала движение! Здесь же никто не проедет, пока твой танк стоит посреди дороги.
Анника удивленно воззрилась на свою машину, припаркованную на обочине, а потом выразительно посмотрела на пустую дорогу.
— Здесь не запрещено парковаться, — сказала она.
Человек сделал по направлению к ней несколько шагов. Из-за внушительного живота он шел переваливаясь из стороны в сторону и выворачивая наружу ступни. У него были маленькие, глубоко посаженные глаза, лицо побагровело от злости.
— Переставь машину! — зарычал он. — Это не парковка — я что-то непонятно сказал? Здесь нельзя парковаться!
— Прости, — Анника прищурилась, — но я что-то не вижу запрещающего знака…
— Ты сейчас же уберешь отсюда свою машину, потому что здесь никогда их не ставили. Это старая традиция.
Он сжал и разжал кулаки.
— Ладно, ладно. Вот черт… — досадливо произнесла Анника.
Она села в машину, включила зажигание и въехала на дорожку своего участка.
— Ну что, доволен? — спросила она и вышла из машины.
К своему удивлению, она увидела, что толстяк преспокойно идет по ее лужайке. Топча ее землю, он шел за машиной, а потом исчез на своем участке.
Это же хозяин «мерседеса», подумала Анника. Председатель Ассоциации владельцев вилл.
Эбба Романова переоделась в черные джинсы и белую блузку, подкрасила ресницы и положила на губы немного розовой помады.