Последняя воля Нобеля
Шрифт:
Дежурная служба криминальной полиции все еще отказывалась комментировать смерть Эрнста Эрикссона.
Пресс-секретарь сказал, что полиция планирует провести пресс-конференцию ближе к вечеру.
Анника попыталась в национальной базе данных отыскать детей Эрикссона, надеясь найти сына по возрасту. Но результатов на фамилию Эрикссон было так много, что от этой затеи пришлось отказаться. Выяснилось, кроме того, что бывшая жена Эрикссона живет во Франции, в Провансе.
Анника позвонила в Нобелевский форум и поговорила с
Вот черт, кажется, это безнадежно!
Может быть, Эбба что-нибудь знает?
Она взяла в руку сотовый телефон и нашла сохраненный в памяти номер.
— Алло?
— Эбба! — сказала Анника. — Боже, как я рада слышать твой голос!
— Анника?
В голосе Эббы слышалось удивление и тревога.
— Да! Ты слышала, что произошло?
В трубке слышался сильный шум.
— Что такое? В дом кто-то вломился? Был пожар?
Анника несколько раз моргнула, глаза горели, как от огня.
— Нет, никто не вломился. С домом ничего не случилось. Случилось с Эрнстом. С Эрнстом Эрикссоном. Ты слышала новость?
— Я сейчас в машине, еду в магазин в Дансбро, в Даларне — хочу купить еду и газету.
Разговор принял совершенно неожиданный оборот.
— Эрнст Эрикссон умер, — сказала Анника. — Он умер прошлой ночью.
В трубке повисло молчание.
— Эбба?
— Да-да, я слушаю. Ты в этом уверена?
— Полиция считает, что его убили.
— Ты шутишь? — не поверила Эбба.
— Боюсь, что нет.
— Как его убили?
— Пока не знаю, причину смерти еще не обнародовали.
Новости по радио на другом конце стати тише. Видимо, Эбба приглушила приемник и остановилась у обочины.
— Это ужасно. Ведь я только в субботу видела его живым.
— Я знаю, — сказала Анника. — Ты говорила, что собиралась на тот семинар. Как он прошел — удачно?
— Семинар прошел нормально, но после него случился небольшой скандал. В буфет пришел Ларс-Генри Свенссон. Он был просто вне себя. Все кончилось тем, что вызвали полицию и Свенссона увели. Мне так его жалко.
— Он разговаривал с Эрнстом?
— Не знаю, но думаю, что да. Вероятно, он говорил со всеми. Почему ты спрашиваешь?
— Полицейские увезли Ларса-Генри на допрос, — ответила Анника.
Эбба громко фыркнула.
— Это смешною. Ларс-Генри не обидит и мухи.
Это, видимо, устоявшееся клише, подумала Анника.
— Тебе он что-нибудь говорил?
Эбба вздохнула.
— На меня он злится, потому что думает, что я купила себе место в науке за деньги, и не может мне этого простить. Но за его руганью ровным счетом ничего не стоит — он абсолютно безвреден. Вот увидишь, полицейские скоро его отпустят.
Анника услышала, как Эбба нажала педаль газа и отъехала от обочины, захрустев гравием.
Она вдруг вспомнила, как стояла в своей машине у светофора, а в соседнем ряду остановился
— Где ты сейчас? — спросила Анника.
— Только что проехала Хулон, а сейчас подъезжаю к Скамхеду.
— Ты вчера не заезжала в Стокгольм днем?
— Я вернусь завтра вечером, если мне не придется приехать раньше из-за смерти Эрнста. Пожалуй, я лучше…
Анника закрыла глаза и попыталась представить, как Эбба ведет машину, прислушиваясь к доносившимся из трубки звукам. Что видит Эбба из окна машины? Темный сосновый лес? Городской пейзаж? Ведь должна же быть разница?
— Ясно, — сказала Анника. — Если что-нибудь будет. нужно, звони.
Она отключилась. Подумав пару секунд, позвонила в справочную Каролинского института с городского телефона.
Попросила Сёрена Хаммарстена.
Недоступен.
Попросила соединить ее с секретарем Эрнста Эрикссона.
Его не оказалось на месте.
Анника положила трубку и уставилась на экран компьютера Берит.
Куда еще можно позвонить? Кто может рассказать о том, что случилось в субботу? Естественно, кто-то из тех, кто присутствовал, но кто захочет с ней говорить?
Она снова взяла трубку и позвонила в Каролинский институт.
— Я хочу спросить, находится ли сейчас в институте Бернард Торелл?
Послышался стук клавиш.
— Торелл с двумя «л»?
— Думаю, что да.
Снова стук клавиш.
— Да, есть такой. Это номер сотового телефона. Минутку, сейчас я вас соединю.
Послышались гудки — один, второй… четвертый, пятый.
— Торелл слушает.
Анника глубоко вздохнула и откашлялась.
— Добрый день, — сказала она. — Меня зовут Анника Бенгтзон, я звоню вам из редакции «Квельспрессен». Мы с вами случайно встретились вчера в виварии. Я была там с Биргиттой Ларсен…
— Да-да, докторантка.
Анника улыбнулась.
— Я звоню не вовремя?
— Это зависит от того, зачем вы звоните, — ответил шеф фармацевтической компании, и Аннике показалось, что он тоже улыбается.
— Речь идет о вчерашней смерти, — сказала она. — Меня интересует, как смерть Эрнста Эрикссона может отразиться на вашей работе.
— Насколько мне известно, это дело сейчас расследует полиция, — заметил Бернард Торелл. — Конечно, это трагедия, но она никак не повлияет на наши исследования.
Он говорил с акцентом образованного шведа, а не американца.
— Один профессор мертв, а второго допрашивают в полиции в связи с этим трагическим происшествием, — стояла на своем Анника. — Неужели это не отразится на моральной атмосфере в институте? Я знаю, что после семинара был скандал, и знаю, что вы при нем присутствовали…
Он задышал так часто и тяжело, что Анника замолчала.
— Я не знаю, что было причиной скандала и что там вообще происходило, — отрезал Торелл, — поэтому, естественно, ничего не могу сказать.