Последняя жена Синей Бороды
Шрифт:
Очутившись в знакомом месте, Теодор с облегчением заметил плетёнку и бросился к ней.
Корзина была почти пуста, лишь на дне стоял туесок с яркими, незнакомыми баронету, плодами.
Свежие, будто только что сорванные с дерева фрукты – зимой! Чтобы получить их, герцогу пришлось не только задействовать магию, но и изрядно потратиться на порталы.
«А младший для будущего наследника ничего не жалеет! – мелькнуло в голове баронета. – Как удачно всё складывается! Я ещё голову ломал – к какому кушанью прикрепить проклятье? Как угадать, что графиня пожелает попробовать первым? И вот –
Постоянно прислушиваясь, Теодор извлёк из потайного кармана пузырёк. Поднял склянку повыше и посмотрел сквозь неё на просвет – не изменила ли жидкость окраску? Но всё было в порядке. Баронет энергично потряс рукой, взбалтывая содержимое склянки, а потом снял с неё крышечку и капнул на каждый из шести жёлто-красных плодов. А потом замер, наблюдая, как густые, кроваво-красные капли медленно впитываются в глянцевые бока.
Через пару минут фрукты выглядели совершенно обычно.
Удовлетворённо кивнув – вот и всё, можно уходить! – лорд вернул пузырёк на место и попятился, не отводя взгляда от корзины.
Скоро ту наполнят кушаньями, а через несколько часов герцог отнесёт яства любовнице. От плодов глаз отвести невозможно, к хироманту не ходи – беременная в первую очередь пожелает отведать именно их. И тогда…
Он потратил много времени, сил и денег, пока нашёл формулу идеального проклятья. Такого, которое почти не оставляет следов и шансов приговорённому, и готовится индивидуально для каждого человека. То есть, если один из этих плодов съест, допустим, вороватая служанка, она не умрёт, лишь испытает непродолжительное недомогание, и то не сразу. Никто не заподозрит, что её болезнь приключилась из-за украденного фрукта. Но для вдовы, чьи волосы он добавил в зелье, даже один кусок станет фатальным. Противоядия нет! Вернее, есть, просто не в этом королевстве. Но он, Теодор, не собирается об этом рассказывать, а младший сам никогда не догадается. Да и целители тоже – слишком редкие ингредиенты, слишком далеко страна, где они растут… Графиня обречена!
Никого не встретив, баронет благополучно покинул кухонные помещения и решил вернуться в гостевое крыло – скоро гости накатаются, замёрзнут и проголодаются. Ему лучше сделать вид, что всё это время он провёл в своей комнате.
Он направился было в господскую часть замка, но задумался и пару раз свернул не туда. А опомнился только тогда, когда очутился у той самой лестницы, где полчаса назад убеждал герцогиню.
С досадой прищёлкнув языком – кто это построил? Лабиринт какой-то, а не нормальное жильё! – баронет уже поднялся на половину лестницы, и тут его окликнули.
– Тео!
Молочная сестрица.
– Лиера, я же просил обращаться ко мне «виконт Гри»! – прошипел он, поворачиваясь к просиявшей женщине. – Хочешь мне всё испортить?!
– Нет, Те… виконт Гри, что вы! – испуганно забормотала экономка. – Я только хотела спросить, не нужно ли вам чего-нибудь? Еды, питья? Или, например, ещё волос графини? После того, как я отправила их вам, у меня осталось несколько штук.
– Нет, – отрезал Теодор.
– Может быть, нужны какие-то предметы или вещи герцогини? Но их достать сложнее – я не вхожа на хозяйский этаж, а привлекать горничных опасно.
Сначала баронет хотел отказаться,
Мало ли, как поведёт себя леди Есения? Лучше иметь под рукой возможность влиять на неё. Зря он, что ли, потратил больше ста монет и прорву времени, чтобы найти настоящего орийского колдуна и выкупить у него формулы редчайших проклятий?
За эти знания он заплатил дорогую цену – минус шесть лет его собственной жизни, когда он сутками пропадал в алхимической лаборатории.
И минус два десятка подопытных, на ком он испытывал своё мастерство, прежде чем научился применять проклятья без опаски получить совсем не тот результат, к которому стремился. Но эти потери можно не считать: пьяницы, гулящие девки, сироты – недостатка в подобном материале не было.
Зато теперь он может многое!
– Пока не нужны, но могут понадобиться. Лучше волосы – собери, что сумеешь. Но смотри – чтобы ни одна душа!
– Конечно, ми… лорд! – снова просияла Льера. – Много волос мне всё равно не получить, но один-два смогу выдернуть. Как бы случайно – подойду к леди под предлогом поправить платье и…
– Хм… А как ты добыла волосы графини? – заинтересовался Теодор. – Мне передала десяток, не меньше. И ещё, говоришь, осталось. Но герцог поселил леди на хозяйском этаже, куда ты не вхожа!
– Когда миледи затеяла учёт, – принялась торопливо объяснять Лиера, – вашей… гостье пришлось переселиться на другой этаж. Она была возмущена, и я заходила к ней несколько раз за день – посочувствовать и поддержать. Собрать волосы было нетрудно – леди бросает расчёску, где попало.
– Ясно. Лиера, нас не должны видеть вместе, иди по своим делам!
– Я и так делаю вид, что мы незнакомы, но сейчас здесь никого, кроме нас, нет! – всплеснула руками экономка.- Разрешите мне просто минутку постоять рядом!
– Лиера, осталось потерпеть совсем немного! Когда всё закончится, я перееду в замок, и ты сможешь видеть меня каждый день! А сейчас ты, кажется, собиралась найти герцогиню и поправить ей платье?
– Да, лорд. Простите.
Молочная сестра присела в книксене и ушла, а баронет продолжил подъём, не заметив, как из коридора на мгновение выступил лорд Джонатан.
Глава 38
Она справилась!
Есения в очередной раз окинула зал придирчивым взглядом – натёртый до зеркального блеска пол, перевитые серебряными и золотыми нитями гирлянды из еловых веток, разноцветные шары из дивного стекла, магические светильники, традиционная арка с омелой, камин, где ждёт своего часа Новогоднее Полено и посередине зала великолепное Зимнее дерево.
По залу перемещаются разряженные гости, бесшумно снуют, разнося напитки и сладости, расторопные слуги и звучит красивая мелодия.
Подняв голову, Есения нашла взглядом специальный балкончик, где разместились виртуозы струн и клавиш – на её празднике играют настоящие, живые песенники! Никакого сравнения с магической шкатулкой, которую в доме её отца запускали лишь по большим праздникам.
Пожалуй, о лучшем Новогодье и мечтать нельзя!
Гости почтительно расступались, пропуская чету владельцев замка, и со всех сторон доносилось: