Последствие
Шрифт:
— Ты так полон этого самодовольства, — выплюнула я, пытаясь возродить пылающий гнев, который я чувствовала всего несколько часов назад. — Ты отнял у меня свободу, мой выбор. И потом называешь это подарком? Повзрослей.
Он вскочил на ноги, на этот раз не заботясь о моей реакции. В следующую секунду я прижалась спиной к стене, а его руки легли мне на талию, удерживая меня в клетке.
— Ты первая, — прорычал он. Его губы оказались на моих прежде, чем я смогла дать ему пощечину, целуя, беря… претендуя на то, что он считал своим.
— Сойер, — запротестовала я, толкая его в плечи.
Его
— Мне жаль, Кэролайн, — сказал он, когда я была готова закричать на него. — Мне так чертовски жаль. Если бы я мог изменить то, что я сделал, я бы это сделал. Через секунду. Ты должна знать, что я был глупым тринадцатилетним ребенком и думал, что наконец-то нашел то, что искал всю свою жизнь. Я думал, что ты была даром от Бога из-за дерьмовой жизни, которая у меня была. Мой ангел в переулке. Мой спаситель. Ты не просто изменила мою жизнь, Шестерка, ты дала мне совершенно новую. Ты воскресила меня. Ты спасла меня. И все, что я хотел сделать, все, что я все еще хочу сделать, это провести свою жизнь, любя тебя… поклоняясь тебе… отдавая тебе все, что ты дала мне, и даже больше. Я сделал это не для того, чтобы заманить тебя в ловушку. Я сделал это, чтобы провести с тобой остаток своей жизни.
Слезы текли по моему лицу, и все мое тело дрожало в войне с самой собой. Могу ли я доверять ему? Как я могла не сделать этого? Смогу ли я простить его? Как я могла не сделать этого? Любила ли я его по-прежнему?
Как я могла не любить его?
— Я не хотела такой жизни, — икнула я, хватаясь за то, что осталось от моего возмущения. — Я никогда не хотела быть воровкой.
Сойер отстранился, встретившись с моими глазами самым пристальным взглядом, который я когда-либо видела. Его глаза никогда не были более темно-синими.
— Ты была воровкой до того, как я встретил тебя. Я не заставлял тебя делать это. И я не превращал тебя в обманщицу. Я возьму на себя ответственность за то, что сделал, и я планирую это исправить. Я планирую провести остаток своей жизни, следя за тем, чтобы тебе никогда больше не пришлось делать ничего из этого. Ты и я. Навсегда. Ни Волковы. Ни аферы. Только мы двое и наша семья. Это все, что тебе нужно делать до конца своей жизни.
Все мое тело дрожало. Его слова были исцеляющими. Я расслаблялась и снова погружалась в этого мужчину, которого не могла перестать любить. Неважно, что случилось или какая была ложь в нашем прошлом, неважно, что нас ждало впереди или с чем нам придется столкнуться, прежде чем мы покинем этот город, я никогда не перестану любить его. Никогда не перестану жить для него.
— Больше никаких секретов?
Его руки обхватили мое лицо, его большие пальцы смахнули мои слезы. То, как он держал меня, заставляло мою душу болеть от нежности к этому человеку, который не раз побывал в аду и возвращался обратно, у которого были большие устремления в нашей сумасшедшей жизни, но он отказался от всего, чтобы быть со мной.
— Нет, — прошептал он хриплым от эмоций голосом. — Никогда больше. Ты для меня все, Кэролайн. Мой разум, надежда и всецелое существование. Больше никаких секретов. Больше никакой лжи. Больше ничего — только ты, я и Джульетта. Ты — это жизнь,
Я закрыла глаза, когда его правда и обещания нахлынули на меня. Они глубоко проникли в мои кости и разгладили все неровности во мне. Они исцелили, исправили и снова привязали меня к нему.
— Я тоже тебя люблю, — призналась я, еще одна часть абсолютной правды, в которой не было и тени обмана. — Я всегда любила тебя. — Я прижалась губами к его губам, наслаждаясь его вкусом, смешанным с моими слезами. — Я всегда буду любить тебя.
В следующую секунду его руки обхватили меня, крепко прижимая к груди, но в то же время осторожно, как будто я была хрупкой вещью, которую он боялся сломать.
С первого момента, как он вернулся в мою жизнь, я не знала, что мы с Сойером делаем, только то, что мы снова стали частью жизни друг друга. Ничто другое не имело смысла. Я не знала, что делать со своим недоверием или неуверенностью в себе, или с годами боли и разбитости между мной и Сойером.
Теперь я знала.
Мы были вместе. Мы всегда были бы вместе. Вы могли бы возразить, что на самом деле мы никогда не были порознь. Я не порвала с ним. Я никогда не расставалась с ним. Наверное, потому, что я знала, что наши отношения никогда не смогут закончиться.
Мы оба совершали ошибки. Сойер не был идеальным мужчиной, а я не была идеальной женщиной. Я не была безупречна в истории нашего прекрасного беспорядка.
И, кроме того, важно было не то, как мы начинали… а как мы закончили.
Для меня никогда не было никого, кроме этого человека. Он был моим. И я была его.
Как раз в тот момент, когда я решила снова уложить этого мужчину на диван, его телефон зазвонил, заставив нас обоих вздрогнуть.
Я подпрыгнула, резко втянув воздух, которого было недостаточно, чтобы успокоить мое бешено колотящееся сердце.
— Эта штука всегда звенит в самое неподходящее время, — прорычала я.
Он взглянул на телефон на кофейном столике.
— Для кого-то, кто раньше был воровкой, ты ужасно нервная в эти дни.
— У меня давно не было практики.
Он ухмыльнулся мне.
— Давай оставим все как есть.
У меня было достаточно времени, чтобы с обожанием улыбнуться ему, прежде чем он потянулся за своим телефоном. Телефон перестал звонить, как только он прикоснулся к нему.
Потом он зазвонил снова. Он быстро отключил его, но нахмурился, когда посмотрел на экран.
— Это Гас, — сказал он.
— Ответь. Это может быть важно.
— Что? — рявкнул он на Гаса. Я наблюдала, как краска отхлынула от его лица, а глаза стали напряженными от беспокойства. — Ее? Не может быть. — Он послушал еще немного и посмотрел на меня. — Кэролайн, иди проверь, здесь ли Фрэнки.
Я не колебалась. Я побежала к ее спальне и распахнула дверь, одновременно нажав на выключатель. Ее кровать была пуста. Ее комната выглядела нетронутой.
— Ее здесь нет, — крикнула я Сойеру. Что это значило? Почему Гас звонил в три тридцать утра и искал ее?