Послевкусие: Роман в пяти блюдах
Шрифт:
Мы замолкаем. В это время к Эли подходит Карлос и тычет его в спину. Эли начинает хныкать.
— Карлос! — подает голос Рут.
— Не беспокойтесь, — говорит Нил и берет Эли на руки. — Наверное, вашему мальчику просто стало любопытно. Ну, мы пока осмотримся тут, — говорит Нил и уходит в сторону лошадок-качалок.
— Как ты могла?.. — шипит Рут, как только Нил отходит подальше.
— Я пыталась тебя предупредить… — начинаю я, но Рут меня перебивает:
— Знаешь, что получилось? Его ребенок
— Ну и что? Между прочим, так он тебя лучше запомнит, — говорю я.
— Запомнит, как же. Мой зад он запомнит. Кстати, он у меня не особенно красивый, если ты этого еще не заметила.
В это время я хватаю Рут за руку и показываю глазами на лошадок:
— Слушай, Карлос ведь обожает лошадок. Давай подойдем и…
— Нет!
— Ты что, не хочешь с ним поболтать? — Я замечаю, что Нил смотрит в нашу сторону. — Осторожно, он на нас смотрит. Ну давай же, Рут…
— НЕТ! — отрезает Рут, хватая меня за руку; в ее глазах паника.
— Хорошо, хорошо, не будем. Все равно сейчас начнется Песня мыльных пузырей.
Мы с Рут и детьми подходим к тому месту, где инструкторы раскатывают на полу парашют и расставляют подносы с трубочками и мыльным раствором.
Рут держится спокойно до самого конца занятия, но при этом почему-то дуется. В раздевалке я вновь говорю, что пыталась ей помочь.
— Ты же всю неделю только и твердила об этом мужике, вот я и подумала, что нужно ловить шанс и знакомиться.
— Я знаю. Ты не виновата. Я всегда такой была. Начинаю нервничать и замолкаю. Язык не слушается, и все. Ты-то вон как: «Привет, я Мира», а я стою и чувствую себя круглой дурой, — с несчастным видом говорит Рут. — И вообще, мне показалось, что он больше смотрел на тебя, а не на меня. И правильно. Ты же не торчала в трубе толстой задницей наружу…
Мы уже выходим из раздевалки, когда я замечаю Рону Зильберман. Она стоит в проходе и разговаривает с немолодой белокурой женщиной. Я издаю стон.
— Ты что? — спрашивает Рут.
В последний момент я пытаюсь увлечь ее за собой и скрыться, но уже слишком поздно. Рона меня заметила.
— Мира, дорогая, — говорит она и машет мне рукой. — Что ты делаешь в этом городе? Я думала, ты давно уехала!
— Нет, я еще здесь, — говорю я.
Рона приглаживает свои мелированные волосы и улыбается Хлое.
— А как же твой ресторан без тебя? — Затем, повернувшись к своей собеседнице, говорит: — Лия, вот та самая Мира, о которой я тебе рассказывала. Она работает шеф-поваром в Нью-Йорке. Ты обедала в ее ресторане пару месяцев назад, помнишь?
— В самом деле? — переспрашивает Лия. — Ах да, конечно. Все было просто восхитительно, — рассеянно говорит она, и меня передергивает. Мне кажется, будто меня ударили. Рут с тревогой
— Простите, девочки, это моя подруга, Лия Холландер, — представляет Рона. — Ровно в одиннадцать у нас начинается партия в маджонг. — Она смотрит на часы и цокает языком. — Точнее, должна была начаться. Вы сегодня припозднились, — хмурясь, добавляет она.
— Обожаю маджонг, — внезапно заявляет Рут.
Все оборачиваются и смотрят на нее.
— Правда, дорогая? Немногие в вашем возрасте знают эту игру, — говорит Рона и обменивается взглядом со своей спутницей. — А вы… — Рона вопросительно оборачивается ко мне.
— О, забыла представить. Моя подруга — Рут Бернштейн, — говорю я.
— Рада познакомиться, Рут, — говорит Лия, пожимая ей руку. — Обычно мы играем не здесь, — продолжает она. — Мы собираемся у кого-нибудь дома, но наша четвертая партнерша сломала лодыжку и не может подниматься по ступенькам, так что пока мы будем ходить в Центр. А вы, девочки, наверное, как раз с занятий в «Джимбори»? Я хотела посмотреть на своего внука, но мы, видимо, разминулись, — говорит Лия, заглядывая в спортзал.
В это время Рона Зильберман машет рукой:
— Смотри, Ли, вон они!
Мы дружно оборачиваемся в тот момент, когда Нил и Эли выходят из мужской уборной и направляются к нам.
— Нил, дорогой, я вас потеряла, — говорит сыну Лия. — Ах, ты моя умница, — сюсюкает она, забирая у него Эли.
— Здравствуй, мама. Миссис Зильберман, мое почтение, — улыбаясь, говорит Нил. — Представляете, в мужской уборной нет пеленального стола! По-моему, это возмутительно.
— Нил, познакомься, это Мира и ее подруга, Рут Бернштейн, — говорит Рона Зильберман.
— Мы уже познакомились. Леди, рад вас видеть вновь, — говорит Нил и достает из кармана смартфон «Блэкберри».
Лия Холландер хмурится.
— Убери, Нил. Это неприлично, к тому же сотовые телефоны вредно носить в кармане. От этого бывает рак яичек.
— Мама! — в ужасе вскрикивает Нил. Не удержавшись, я смеюсь. Рут, Рона и Лия удивленно смотрят на меня, а Нил качает головой. — Нет, в наше время не осталось ничего святого, — говорит он и, улыбаясь, прячет смартфон в карман брюк. После чего забирает Эли у матери.
— Не будь таким стыдливым, Нил, — говорит его мать и смотрит на меня так, словно я девчонка-школьница, которая громко засмеялась на уроке анатомии, впервые услышав слово «пенис». Кстати, когда-то так и было. — Здесь все замужние женщины. Они знают, что такое яички. Господи боже, у всех дети…
— Мы не замужем, — взволнованно перебивает ее Рут.
— Смотрите, сейчас начнут раскладывать кости, — говорит Нил, показывая в сторону спортзала, где вокруг стола рассаживается несколько женщин. — Может быть, вам тоже пора?