Послевкусие: Роман в пяти блюдах
Шрифт:
— Ладно. А я принесу ланч, — говорю я.
— Не беспокойся. У меня есть сэндвичи с грудинкой, — говорит Рут.
— Нет, я угощаю.
— Тогда курицу, — говорит Рут.
— Идет, — отвечаю я.
На следующее утро я выхожу из дома Рут в ее туфлях на высоких каблуках, которые мне велики.
— Вот, возьми еще это! — говорит Рут и кидает мне тюбик губной помады ярко-розового цвета. — Подкрась губы. Выглядишь потрясающе, — добавляет она, держа на руках Хлою.
В ответ я ослепительно улыбаюсь, поднимаю вверх большой палец и ухожу по вымощенной камнем подъездной дорожке. У меня дрожат ноги, и вовсе не из-за туфель. Как давно и как отчаянно ждала я
Энид Максвелл — маленькая, аккуратная женщина со стильной и дорогой стрижкой и волосами цвета начищенного никеля. Когда секретарша, тихонько постучав, распахивает передо мной дверь крошечного кабинета, Энид встает и протягивает мне прохладную ухоженную руку, затем предлагает сесть. Прежде чем сесть самой, она водружает на нос очки и выглядывает в коридор, окидывая взором свои владения. Убедившись, что за стенами кабинета кипит бурная жизнь, она с довольным видом садится, кладет руки на стол и говорит:
— Ну что же, Мира.
У меня на коленях лежит тонкая кожаная папка, которую я взяла у отца, в ней мое резюме и копии ресторанных обзоров. Достав одну копию, я протягиваю ее Энид, но та лишь качает головой.
— У меня есть ваши статьи, не беспокойтесь, — говорит она.
Из тонкой папки, лежащей на ее столе, Энид вынимает копию моего резюме, статью из журнала «Gourmet» и еще какие-то бумаги, которые я ей не присылала.
— Ну что же, Мира, — вновь говорит Энид, поправляя очки. — Вы талантливый повар. «Gourmet», «Bon App'etit», «Saveur», «Food & Wine», — перечисляет она, листая страницы папки. Энид явно наводила обо мне справки. — В каждом упоминается «Граппа», и отзывы самые лестные. — Она слегка наклоняется ко мне и шепчет с заговорщицким видом: — Между прочим, по своим каналам я узнала, что после вашего ухода дела в «Граппе» пошли плохо. В «Таймс» работает один мой приятель, я ему звонила, когда собирала ваше досье, он мне об этом и рассказал. В следующем месяце вы будете вести раздел кулинарии.
С этими словами Энид откидывается на спинку стула и молча наблюдает за моей реакцией.
С тех пор как я позвонила Ренате и узнала о том, что Джейк работает в «Иль винайо», я ничего не хотела слышать о «Граппе». И все же внутри что-то дрогнуло, когда я узнала, что без меня дела в ресторане идут плохо. Я понимаю, с моей стороны это чистый эгоизм, но ничего не могу с собой поделать. Теперь всем ясно, что в «Граппе» я играла далеко не последнюю роль. Мне не хочется об этом думать, но это так. Я умираю от желания выведать у Энид все подробности, но сейчас не время. Судорожно сглотнув, я отвечаю Энид равнодушным и спокойным взглядом.
Она вновь открывает папку и достает оттуда фотокопию газетной статьи.
— Однако вас заметили еще до того, как вы начали работать в «Граппе». Вот, — говорит Энид, глядя на меня поверх очков, — смотрите, может быть, вспомните. «Нью-Йорк мэгэзин», февраль, тысяча девятьсот девяносто шестой год: «Под руководством талантливого шеф-повара Фрэнсиса Барбери и его замечательной помощницы Мирабеллы Ринальди «Иль пьятто» вновь открылось и заняло достойное место».
«Иль пьятто» — это место моей последней работы по найму. Там я проработала пять лет перед тем, как открыть «Граппу». Тогда я впервые увидела свое имя на странице газеты. Внезапно на меня наваливаются воспоминания — как трогательно, что Энид взяла на себя труд откопать этот маленький и совсем незначительный отзыв. Поразительно, до чего тщательно она изучила мою карьеру. Я более
— Окончив Кулинарный институт, вы, можно сказать, сделали неплохую карьеру. Учились сначала в Абруццо, затем в Болонье, где, несомненно, совершенствовались в la cucina Italiana. Таким образом, за довольно короткое время вы значительно преуспели в своей профессии, — говорит Энид, продолжая листать бумаги.
Я жду, что она достанет еще какие-нибудь отзывы, но она складывает бумаги и убирает их в папку.
— А теперь послушайте, что я скажу. Рут Рейчел, Барбара Фэрчайлд, Фрэнк Бруни и даже я, — тут она встряхивает головой, как будто отказываясь от собственных лавров, — все мы более или менее умеем готовить. Каждый из нас способен приготовить отличный обед, но у нас нет главного — вашего дара. Как, впрочем, и у вас нет того дара, которым обладаем мы. В связи с этим возникает вопрос, — говорит Энид, откидываясь на спинку стула и задумчиво покусывая кончик дужки очков, — зачем такому человеку, как вы, становиться ресторанным критиком?
— Я никогда не достигла бы того, чего достигла в ресторанном бизнесе, если бы у меня не было отлично развитого вкуса. Я знаю…
Энид поднимает руку. Оказывается, она вовсе меня не спрашивала.
— Я все понимаю. Вы это уже говорили. И все же это нельзя назвать истинной причиной. Вы хотите стать критиком, потому что так вам удобнее. Вам известно, сколько людей обращается ко мне с подобными просьбами? Одни из них писатели, которым импонирует перспектива обедать вне дома и получать за это деньги, но при этом они не в состоянии отличить корневого сельдерея от морковки. Другие — просто любители вкусно покушать, без малейшего намека на писательские способности. Те считают, что умения разбираться в еде им вполне достаточно. Я уже нанимала таких и очень об этом пожалела. Я слишком стара, чтобы без конца переделывать чужие статьи.
— Послушайте, мисс Максвелл…
— Я веду к тому, что повар должен готовить еду. Вы не будете чувствовать себя счастливой, да и богатой не станете, если целыми днями будете писать о еде. — Энид внимательно глядит на меня. Кажется, она что-то обдумывает. Немного помедлив, она продолжает: — Вы думаете, я не знаю, что значит быть шеф-поваром? Пару лет назад я училась в Кулинарном институте Америки. Прошла двухнедельные курсы для тех, кто хочет заняться ресторанным бизнесом. И поняла, как это трудно. У меня бы никогда не получилось. Знаете, в чем разница между теми, кто просто посещает курсы, и теми, кто вкалывает по-настоящему? Здесь нужен не только и не столько талант, сколько жгучее желание готовить, понимаете? Страсть к этому делу. Истинные повара не могут не готовить, они не могут без этого жить. Услышав о неудачах «Граппы», вы разволновались, я видела. Потому что такие рестораны, как «Граппа», становятся частью твоей жизни. Вы уже не сможете променять это вот на это, — говорит Энид, показывая на бумаги на своем столе и обводя взглядом свой крохотный кабинет. — Взгляните правде в глаза: вы скучаете без своей «Граппы».
— Я скучаю? Скучаю по восемнадцатичасовым рабочим дням? По общению с поставщиками продуктов и столового белья в мои так называемые «выходные»? Скучаю по поварам, которых приходилось менять каждую неделю? В ресторанном бизнесе есть много разных нюансов, помимо приготовления пищи. Здесь одной любовью к кулинарии не отделаешься! — Мой голос срывается на крик. Несмотря на элегантный костюм Рут и дорогую помаду, я все же умудрилась произвести негативное впечатление. Не успела я войти в кабинет, а Энид уже решила, что критика из меня не получится. И зачем в таком случае тратить время на собеседование? — И вообще, с чего вы взяли, что я перестала готовить? Я готовлю каждый день. Для своей семьи. Настоящие повара всегда найдут способ заняться едой.