Послевкусие: Роман в пяти блюдах
Шрифт:
— Я тут подумал, — продолжает Джейк, — о создании такого ресторана, куда люди могли бы приходить, чтобы просто поработать. Понимаешь, не кулинарную школу, а именно ресторан, где можно работать всего один день, или вечер, или неделю.
Интересная идея, но непрактичная. Когда я говорю об этом вслух, Джейк пожимает плечами.
— Некоторые люди считают нашу работу невероятно интересной и романтичной, так почему бы не дать им шанс побыть в нашей шкуре хотя бы один день? К тому же за хорошие деньги. Этим
— Нет! — решительно заявляю я. Джейк смеется, и тогда я понимаю, что он просто меня дразнит. — С другой стороны, почему бы и нет? — с улыбкой говорю я.
Джейк берет меня за руку и осторожно касается повязки, наложенной Бо пару дней назад.
— Что у тебя с рукой? — спрашивает он.
Его жест меня удивляет, а от знакомого прикосновения мозолистых ладоней бросает в жар.
— Ничего, просто порезалась, — отвечаю я и осторожно освобождаю свою руку.
— Подожди, — говорит Джейк, идет к плите и достает из духовки огромную чугунную кастрюлю.
Открыв крышку, он нюхает поднимающийся пар. Я сижу далеко, но даже до меня доносится аромат, от которого можно упасть в обморок. Джейк приготовил мое любимое блюдо: кассуле с тушенными в вине бароло кабаньими колбасками, фасолью, фенхелем и сладким красным перцем. Я слышу, как нежно хрустит корочка, когда он разламывает поджаренный хлеб с чесноком и тертым пармиджано реджано. Джейк наполняет кушаньем большую миску и торжественно ставит ее передо мной.
— Это, конечно, не совсем летняя еда, но я знаю, ты ее обожаешь. Извини, что не угостил тебя зимой. Это блюдо отлично идет с твоей пиццей. Между прочим, это и моя любимая пицца. Из нас получится отличная команда, ты не находишь? — тихо спрашивает Джейк. — Ну давай, пробуй.
— А ты разве не будешь?
— Конечно, буду, — отвечает он, глядя на меня.
Я смотрю, как он наполняет свою тарелку, берет бутылку вина и два бокала и подсаживается ко мне.
Затем разливает по бокалам красное вино.
— За что пьем? — спрашивает он, внимательно глядя мне в глаза.
Я беру на вилку кусок нежнейшего мяса и подношу его ко рту. Делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Я делаю последнюю попытку представить себя антропологом, но мои мысли занимает только Джейк. Я изучаю вкус его блюда — он сложный и немного грубоватый. Я ощущаю каждый ингредиент: насыщенный, немного терпкий вкус кабанины, нежный привкус фенхеля, который при обжаривании начинает испускать аромат лакрицы, сливочную нежность молодой фасоли, пахнущий дымком жареный перчик, гармоничный аромат вина.
У этого блюда вкус любви.
Я медленно открываю глаза. Джейк все еще наблюдает за мной. Я отвожу взгляд, смущенная тем, что позволила себя разглядывать.
—
Внезапно он оказывается рядом со мной. Он поднимает меня на ноги, прижимает к себе и начинает целовать. Его страстные поцелуи рождают воспоминания о лете и спелой малине, теплой, нежной, пьяной и терпкой. Я чувствую, что Джейк возбужден. Он вытягивает мою рубашку из-под ремня джинсов, запускает под нее руки и прижимает меня к углу стола. Мне больно, но это сладкая боль.
В эту самую минуту звонит сотовый телефон: Вагнер, «Полет валькирий» — рингтон Джейка. Теперь и мой, хотя Джейк, разумеется, этого не знает. Несколько месяцев назад, мучаясь от тоски, я изменила звонок своего мобильника на такой же, как у Джейка, да так и оставила. Тяжело дыша, Джейк отстраняется и смотрит туда, где висит наша одежда. Затем на меня и снова на вешалку. Я прихожу в себя и провожу рукой по волосам.
— Никуда не уходи, — говорит он и идет в коридор, к своей куртке, чтобы вынуть из кармана телефон.
Я беру бокал с вином и делаю большой глоток, но вино застревает в горле. Наконец мне удается его проглотить, но не потому, что я хочу вина, просто мне необходимо заново ощутить его горьковатый вкус. Последний раз я пробовала это вино на этой самой кухне, почти год назад. Я хватаю бутылку и смотрю на этикетку. Так и думала. «Тоскана Массето Тенута дель Орнеллайа» тысяча девятьсот девяносто девятого года.
— Жаль, не успел снять трубку, а сообщения не оставили, — хмурясь, говорит Джейк. — Так на чем мы остановились? — спрашивает он, вновь подходя ко мне.
Я осушаю свой бокал.
— Ни на чем, — шепотом отвечаю я. — Больше ничего не будет, Джейк. Между нами все кончено.
Только произнеся эти слова, я понимаю, что это чистая правда. Все равно что надеть очки, которые, как ты в своем неведении думал, тебе совершенно не нужны. Внезапно я становлюсь абсолютно спокойной и, как антрополог доктора Д. П., концентрируюсь на самых незначительных деталях. Таких, как пятно на фартуке Джейка, очертаниями похожее на штат Флорида, или пачка сигарет в его нагрудном кармане, которой я раньше не заметила, или тоскливое выражение его усталых глаз.
— Прости, — говорю я. — Не могу.
Джейк хватает мою руку и прижимает к своим губам. Я резко ее отдергиваю.
Наверное, это от вина, а скорее всего, от того, как напряглось тело Джейка, когда зазвонил телефон. Я давно поняла — хотя Джейк об этом не заговаривал, — что он не порвал с Николь и рвать не собирается. А я не хочу ждать телефонных звонков, не хочу встречаться тайком, не хочу быть одной из тех многочисленных женщин, которых Джейк сначала добивается, а затем выбрасывает, как старую тряпку.