Послевкусие: Роман в пяти блюдах

Милети Мередит

— И когда же ты нас покидаешь? — спрашивает он, прихлебывая чай.

— Может быть, через несколько недель. Точно не знаю.

Бен кивает.

— Соскучилась по большому городу, да?

Я пожимаю плечами.

— Там мой ресторан. У меня появился шанс вернуть его. Это то, чего я хочу. И всегда хотела.

— Да, по части обедов Питсбургу с Нью-Йорком не сравниться, — подмигнув, говорит Бен и, оттопырив мизинец, подносит ко рту стакан с чаем.

— В Питсбурге тоже есть хорошие рестораны.

Это, конечно, не Нью-Йорк, но и здесь есть на что посмотреть, — говорю я. — Питсбург — великий город. Взять хотя бы Бруно. Такая пекарня украсит любую столицу…

— Слушай, не надо меня уговаривать. Я и так здесь живу. И вообще, в каком еще городе можно вот так мирно сидеть на балконе и загорать? Здесь хорошо живется, — говорит Бен, вытягивая ноги. — Мне нравится. — Он достает из пакета еще одно печенье и сует его в рот. — Должен сказать, что какао-бобы пришлись в самый раз. Получилось вроде как с орехами, но это и не орехи. А ты сама бы догадалась?

— Нет, наверное. Это была отличная идея, спасибо тебе.

Бен подтягивает ноги к груди и упирается локтями в колени.

— Конечно, моего мнения никто не спрашивает, но, по-моему, тебе не следует уезжать.

Я удивленно смотрю на него:

— Почему? Это же редчайшая возможность. Нужно быть полной идиоткой, чтобы ее упустить.

— Во-первых, мы все будем по тебе скучать, — говорит Бен и отворачивается.

— Я тоже буду по тебе скучать, — говорю я, но, как только эти слова срываются у меня с языка, я начинаю о них жалеть.

Во-первых, я не хочу, чтобы Бен понял меня неправильно, а во-вторых, он ведь сказал «мы», а не «я».

— Особенно тетушка Фи, — с улыбкой продолжает Бен. — Она обожает Хлою, и Хлоя ее любит. Ну да ладно, речь не об этом. Здесь у тебя есть серьезная, интересная работа, ты учишь людей правильно готовить и правильно есть.

— Я столько сил потратила, создавая «Граппу». Практически из ничего. Как я могу ее бросить? К тому же подозреваю, что с моей интересной работы меня собираются выгнать.

— Что? Какого черта! Они не могут тебя выгнать. У тебя уже есть свои почитатели!

— Насчет этого не знаю, но…

— Господи, — говорит Бен, хватая газету. — Если тебя уволят, кто у нас останется? Зубастик? Вот послушай: «Впечатление от посещения ресторана было во многом испорчено отсутствием приемлемой автостоянки». — Бен откладывает газету и морщится. — Какое отношение к пище имеет автостоянка?

Бен встает, допивает чай и протягивает мне пустой стакан.

— Спасибо за угощение, — говорит он, помогая мне встать. — Удачи с «Граппой», Мира.

— Будешь в Нью-Йорке, заходи. Я о тебе позабочусь, — говорю я, хотя мы оба знаем, что Бен никогда не приедет в Нью-Йорк.

— Если я когда-нибудь попаду в Нью-Йорк, — смеясь, отвечает он.

—

Не может быть, чтобы здесь не было жиров, — говорит Рут, выскребая вилкой дно кокотницы.

— Почему, жиры есть, но их мало. Совсем без масла и сахара невозможно, тогда блюдо получится безвкусным. Зато здесь полно белка, от него не растолстеешь.

— В таком случае… — говорит Рут и жадно смотрит на мою кокотницу. Я придвигаю ее Рут.

— Не стесняйся. Я и так перед тобой в долгу, — говорю я.

Рут начала работать с документами после обеда, когда я укладывала детей спать. Сейчас уже одиннадцать вечера, и, даже выпив двойной эспрессо, Рут клюет носом. Мы перетаскиваем коробки с документами и спящего Карлоса в машину.

— Закончу завтра утром, — зевая, говорит Рут.

— А ты знаешь, что в каждой такой коробке по две с половиной тысячи листов? — спрашивает Рут, когда я звоню ей на следующее утро. — Если не веришь, посмотри в «Википедии».

— Но пятница — последний день. Я должна прислать Джерри подписанные документы не позже четверга, а это значит, что отправить их я должна сегодня утром!

— Успокойся. Подписывай, что нужно, и отправляй. Я закончу завтра.

— Но сегодня я не смогу сидеть с Карлосом! Сегодня у меня ланч с Энид. За Хлоей будет присматривать Фиона. Может быть, завтра я свожу детей в парк?

— Отличная идея, — говорит Рут. Слышится шелест бумаг. — Ты знаешь, я только сейчас начинаю понимать, что ты уезжаешь. Я буду скучать по тебе, Мира.

— Я тоже. Но мы же будем встречаться. Вы с Карлосом приедете в Нью-Йорк.

— А ты будешь приезжать к нам на праздники, да?

— Да. Все не так уж плохо, — говорю я.

Особенно если учесть, что, работая в «Граппе», в ближайшие десять лет я останусь не только без праздников, но и без выходных.

Бистро «Рив Гош» — это крошечный ресторанчик, расположенный в Культурном районе. Он называет себя «бистро», хотя на самом деле таковым не является. Бистро — заурядные ресторанчики, где царит домашняя атмосфера. Едва переступив порог «Рив Гош», я понимаю, что это заведение воспринимает себя слишком серьезно. Народу немного, и меня сразу проводят за столик.

В автобусе я набросала несколько строк на обратной стороне конверта, отметив те моменты, которые хотела бы упомянуть в своей прощальной речи. Сев за столик, я кладу конверт на колено, чтобы заглядывать в шпаргалку. Не знаю, почему мне так важно уволиться самой, а не ждать, пока меня выгонит Энид, но я очень волнуюсь. Я в который раз перечитываю свои заметки, стараясь выучить их наизусть и надеясь, что пара, сидящая за соседним столиком, не сочтет, что я разговариваю сама с собой.

Энид приходит через пятнадцать минут.