«Посмотрим, кто кого переупрямит…»
Шрифт:
Ради бога, не переживайте так за меня – это меня и поддерживает (как то, во что даже поверить до конца не могу – неужели правда, я так нужен?!), и причиняет боль.
Если бы Вы были здесь, мы с вами всё подробно обсудили, и я принял бы разумные решения.
Буду писать Вам очень часто и обо всем, если только Вы во мне окончательно не разочаровались.
Несчастный – я себе неприятен, и это залог освобождения. Вспоминается почему-то генерал Мак – помните в “Войне и мире”? “Вы видите перед собой несчастного Мака…” – его взял в плен Наполеон.
<середина 1960-х гг.> [563]
Дорогая Надежда Яковлевна!
Не забывайте меня совсем. Я опять много тружусь с архивах.
Неприятности по работе меня трогают мало – только своей суетой.
Разлуку с Вами переношу только как вызванную злыми обстоятельствами, т. е. зависящую от того, что нам не подвластно. Ваш Саша Морозов.
563
РГАЛИ. Ф. 1893. Оп. 3. Ед. хр. 234. Л. 6.
564
Эта публикация была осуществлена только в 1973 г. (Морозов А. А. Письма О. Э. Мандельштама к В. И. Иванову // Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки им. В. И. Ленина. Вып. 34. М., 1973. С. 258–262).
<конец 1966 г.> [565]
Дорогая Надежда Яковлевна!
Отпустите мою душу с миром, не могу взяться за статьи. Чудится во всем унизительное, точно “выдел” какой, и к комиссии не хочу иметь никакого отношения [566] . Да и слишком сейчас расстроен, чтобы думать об “ученой” работе. Когда определюсь, вернусь к тому, с чего начал, буду ходить в библиотеки и архивы. Что говорить, задели и Ваши слова о культуре – не вообще, конечно, а именно в этих условиях. Но Вы же помните, я отказывался и от примечаний к “Данту” [567] , сознавая свою недостаточность. Наверно, всё закономерно, и я просто отстраняюсь с приходом других людей. Простите и не сердитесь на меня.
565
РГАЛИ. Ф. 1893. Оп. 3. Ед. хр. 234. Л. 6.
566
Подразумевается комиссия по литературному наследию О. Э. Мандельштама.
567
Речь идет об издании: Мандельштам О. Разговор о Данте / Послесл. Л. Е. Пинского. Подгот. текста и примеч. А. А. Морозова. М., 1967.
Это письмо – отказ, поэтому отвечать на него не нужно. Ваш Саша М.
Надеюсь, что вопрос о моем участии в комиссии для Вас отпал тоже. Это не нужно никому, а меня поставит в ложное и унизительное положение. Мое имя – скромное, но я им дорожу. Не отказывайте мне в этом единственном моем “праве”.
<осень 1967 г.> [568]
Дорогая Надежда Яковлевна, пишу Вам, чтобы напомнить о себе и выразить прежние мои, самые высокие чувства к Вам. Есть и еще одно желание – принести запоздалые извинения за свое – в прошлом – не обоснованное ничем предубеждение против Ирины Михайловны. Это я пишу по внутреннему чувству, а не в результате каких-нибудь обстоятельств.
568
РГАЛИ. Ф. 1893. Оп. 3. Ед. хр. 234. Л. 6.
Летом удалось побывать в Ленинграде. В архивах нашлось несколько автографов и очень, по-моему, важная машинопись с правкой сборника “О поэзии”. Много сделал Г. Суперфин, переписавший университетские и тенишевские дела. Если бы еще “вытащить” то, что есть у Евгения Эмильевича, пробелов в дореволюционной биографии почти не осталось бы.
До свиданья,
<конец 1967 г.> [569]
Дорогая Надежда Яковлевна!
Позвоните мне или напишите (письмо Ваше на Солнцевский п<ереулок>, 8, кв. 3 – дошло), когда я смогу к Вам придти и вернуть все хранящиеся у меня бумаги. Уверен, что так будет лучше для Вашего и моего спокойствия.
Вопрос о Н. И. я для себя решить не могу. Понимаю (будь я на Вашем месте), что такой ответ будет означать для Вас, что я беру не Вашу сторону. Но что же мне делать? Ваш С. М.
569
Исторический архив Исследовательского центра Восточной Европы при Бременском университете (FSO. Ф. 30.149). Машинописная копия, сделанная для Н. Я. Мандельштам.
Приложение
Ю. Н. Фрумкина-Морозова – Н. Я. Мандельштам [570] <20 июня 1962 г.>
Милая Надежда Яковлевна!
Как Вы себя чувствуете? Нет ли в Тарусе дождей? В Москве два дня очень жарко.
Меня, кажется, неожиданно посылают в командировку в Закавказье (Тифлис, Баку, Ереван). После Вашего с О. Э. “Путешествия в Армению” это кажется дорогим и заманчивым.
Можно всё увидеть самим.
570
Там же. Оп. 3. Ед. хр. 235.
Не будет ли у Вас каких поручений или возможно ли что-нибудь узнать об О. Э.?
Я, видимо, выеду через неделю и, может быть, Саша, если уговорю его. А потом будет отпуск.
Саша занимается увлеченно, но как-то слишком серьезно, сухо. Сначала и я ему помогала, но теперь всё некогда.
Напишите, Надежда Яковлевна, что-нибудь об Армении, а если не дождемся Вашего письма, то напишу с дороги. Юля.
Б. С. Кузин – А. А. Морозову [571] 18 февраля 1964 г., Борок
571
См. примеч. 2 на с. 300–301.
Дорогой Александр Анатольевич!
Простите, что так долго Вам не отвечал. Думаю, это зависело больше всего от разочарования, которое я испытал при перечитывании “Путешествия в Армению”. Удивлялся, как я мог не протестовать бурно, когда эта вещь только что появилась. Кстати, она создавалась не на моих глазах, т. е. О. Э. не читал и мне ее ни целиком, ни отдельными частями [572] . Я впервые прочитал ее уже напечатанной в журнале [573] .
572
Слева на полях – помета Н. Я.: “Читал и ему, и его товарищам. Память ему изменила. Он и тогда не любил ничего нового – ни стихов, ни прозы”.
573
Звезда. 1933. № 5.
Я Вам при встрече говорил, что из стихов О. Э. я считаю наименее удачными те, которые я, кажется, назвал “описательными”. Они перенасыщены сравнениями, эпитетами, характеристиками уж очень мало убедительными, и именно этим переполнено “Путешествие”. В нем всё неверно или преувеличено. О. Э. впервые попал в “экзотическую” страну, оказался в “экзотическом” обществе зоологов, познакомился с экзотикой марровского языкознания. Всем впервые увиденным и узнанным он по-дилетантски восхищается.