Пособие для практикующего мошенника и другие Похождения с Лёкой
Шрифт:
…Снег падал крупными хлопьями медленно и тихо. Декабрь катился в Новый год и обещал незабываемые праздники.
Тем временем на других, камуфляжных, костюмах участники большого новогоднего шоу затягивали ремни, и холодок автоматных тел ложился в их жёсткие ладони.
Когда щёлкнул кодовый замок на дипломате, Алик выдохнул, потому что теперь знал точно: поездка удалась. В дипломате лежало то, ради чего он под Новый год с тёплого побережья сорвался в холодный чужой город. Но оно того стоило.
Не догадывался Алик только об одном: драгоценный дипломат запечатлён на фотографиях оперативной съёмки и не даёт покоя фотографу больше, чем ему самому.
Он расслабился и представил, как под монотонный стук колёс и повизгивание рельсов быстро пройдёт ночь, а наутро он окажется на родной крымской земле: его там ждут, и он с достоинством, не спеша и даже снисходительно обозначит время встречи, а сам… Сам задохнётся Зайкиными духами, теплом её гибкого сонного тела.
…Квартира адвоката Геннадия Васильевича Николаенко дышала уютом ещё и оттого, что была наполнена посапыванием ребёнка. Никогда так загадочно, тревожно и желанно не подступал Новый год.
Работа, которая появилась неожиданно и стремительно превратила жизнь семьи в сон, обещала славные перспективы и оттого слегка пугала. Рефреном звучало в сознании: бесплатный сыр только в мышеловке.
Да что там мышеловка, вся наша жизнь – сыр. А этот – янтарный, с проступающей на теле зеленью – совсем не вписывается в местный стандарт. И этим привлекает ещё больше.
Витя Метелица не был новичком в своём деле и, в отличие от Николаенко, клонировал контингент для адвокатов. Клонировал потому, что не утруждал себя разнообразием приёмов: «копирка» и так приносила стабильный доход. «УК, УПК. Пьять рокив [5] – и пока!»
5
Пять лет (укр.).
Прежде чем врасти в кожаное кресло на третьем этаже городского управления, Витя окончил два института, заявив о себе как об активном коммунисте и почти фанатичном поборнике ценностей, смысл которых дошёл до него гораздо позже. Витя терпеливо и настойчиво осваивал оперативную практику в разных районах города и, только научившись сводить счёты со своими же коллегами, понял, как много планов недостроено.
К этому часу изменилась экономика; страну, область и город захватила демократия; гласность и беспредел
Так думал Витя, наблюдая на протяжении нескольких месяцев за странными клубными вечеринками. Его откровенно раздражали хорошо одетые, улыбчивые и, видимо, успешные люди, которые, оказывается, жили не где-нибудь, а рядом с ним, Виктором Леонидовичем, и ничего не знали о его существовании.
Витя решил, что справедливость, которая имела исключительно денежный эквивалент, должна быть восстановлена.
Дамы и господа собирались удивительно дружно, регулярно и размашисто; имели при своих вечеринках незатейливую охрану. Число участников росло, а вместе с ним нарастали нетерпение, азарт и профессиональная злость Виктора Леонидовича.
Охота на успешную публику совпала с открытием зимнего охотничьего сезона. Тогда прошёл первый слушок о каких-то пышных собраниях в престижных дворцах города с музыкой и кофейными паузами, стройным сценарием, задорными изящными ведущими, которые именовали себя региональными директорами и вдохновенно и убедительно рассказывали о новом бизнесе, завезённом из-за кордона, абсолютно легальном и почитаемом во всём цивилизованном мире.
Витя решил, что здесь надо работать наверняка: наблюдение, связи, съёмка, «Беркут», захват. В общем, кто в доме хозяин?!
Как человек опытный, он, конечно, решил немного подождать, однако никаких указаний свыше и никаких предложений со стороны не поступило, а это означало, что бизнес не имел ни покровителей, ни прикрытия. Ситуация могла измениться в любой момент, но Витя знал: он успеет…
В общем, успеть намеревались все, несмотря на конфликт намерений: Алик, Метелица, дамы и господа.
Пыталось.
Метелица пребывал в прекрасном расположении духа. Прошло полтора часа с того момента, как его ребята проводили по всему маршруту следования, от места семинара до офиса, кассира с билетами и выручкой. Он мысленно представил панику, в которую повергнет президента предъявленный ордер на обыск; растерянные лица бухгалтера и кассира, подозрительные взгляды понятых – их, по идее, опера должны были пригласить из соседних офисов. Плевать он хотел на бывших коллег: пока он работает, никому не дано просто так устроиться в этой жизни.
На улице было жарко. Лето стояло засушливое, с комариным звоном и всеобщим ожиданием хотя бы одного облачка на небе.
В помещении офиса ровно работал кондиционер, в холодильнике кристаллизовалась минеральная вода, со стен смотрели картины.
Конец ознакомительного фрагмента.