Посох царя Московии

Гладкий Виталий Дмитриевич

Это была знаменитая трехлинейка Мосина, но не революционного времени, а выпущенная перед Великой Отечественной войной. Она имела некоторые отличия от образца 1891 года. Глеб в свое время интересовался огнестрельным оружием, поэтому сразу определил примерный год выпуска найденной трехлинейки.

Как она попала в пещеру, кто ее сюда принес, эти вопросы Глеба не волновали. Главным было то, что винтовка проржавела насквозь и ее нельзя было использовать в качестве лома. Хорошо сохранился лишь самодельный приклад, что удивительно. Наверное, он был пропитан какими-то

смолами.

Глеб посветил на пол, в надежде отыскать хоть какую-нибудь железяку, и увидел небольшой деревянный ящик. Он был наполнен, как сначала показалось Глебу, брусками мыла. Но присмотревшись, Тихомиров-младший узнал динамит. Он умел обращаться со взрывчаткой, так как им с отцом не раз приходилось применять ее во время раскопок.

Динамит, это, конечно, хорошо, подумал он, но как им воспользоваться? Ведь для инициации взрыва нужен детонатор.

Идея появилась в голове мгновенно, будто ее кто-то высветил изнутри мощным прожектором. Есть! Шанс, конечно, слабый, но все же… Глеб передал фонарик Дарье и сказал:

— Свети…

А сам взял на руки ящик с динамитом и понес его к лазу.

— Что это? — спросила Дарья.

— Динамит… — буркнул Глеб, потея от натуги — ящик был нелегким, нести его было неудобно и немного страшновато.

— Что ты будешь с ним делать?

— Взорву ход.

— А это не опасно?

— Опасно. Но будет еще опасней, если мой номер со взрывом не получится.

Дарья хотела еще что-то спросить, но Глеб лишь отмахнулся от нее. Опустившись на корточки, он начал продвигаться по лазу, толкая впереди себя, как жук-скарабей, ящик с динамитом; хорошо хоть лаз был с уклоном. Вскоре, прикинув расстояние до выхода в пещеру, он нашел нужное место, поставил ящик в центре лаза — для этого Глеб нашел несколько камней и подложил их под дно ящика, чтобы приподнять его немного выше, — и поторопился обратно.

— А теперь дуй вон туда, — Глеб забрал у девушки прожектор и лучом указал направление, — поближе к выходу. Ляг на пол и закрой голову руками.

— Зачем?!

— А затем, что после взрыва пещеру может завалить. Это в крайнем случае, — поторопился он успокоить Дарью. — Но камешки вполне могут на голову посыпаться. А еще лучше будет, если ты залезешь под дверь. Она одним концом лежит на камне, так что ты со своей французской фигурой вполне в состоянии забраться в щель между дверью и полом. Иди, иди… Быстрее!

Голоса бандитов послышались совсем близко. Не оглядываясь на девушку, Глеб принялся собирать камни и складывать их возле отверстия лаза. Но вот наконец в черной дыре блеснул луч фонарика Щура. Он по-прежнему карабкался впереди своих дружков. Глеб взял в руки камень, взвесил его, примерился, и метнул, целясь в мерзкую рожу Щура, которая желтым пятном торчала над рефлектором фонарика. А затем отбежал подальше от лаза.

Все получилось, как нельзя лучше. Глеб, если честно, не ожидал от себя такой меткости. Наверное, из-за большого внутреннего напряжения он попал точно в цель — камень ударил в лоб бандита. Сначала послышался болезненный вскрик, затем брань, а

после этого взбешенный Щур нажал на спусковой крючок пистолета…

В ящик с динамитом попала вторая пуля. От взрыва холм затрясся, как в лихорадке, а из отверстия лаза, словно из жерла средневековой бомбарды, полетели крупные и мелкие камни вперемешку с пылью.

«Слава тебе, Господи!» — мысленно перекрестился Глеб, когда включил фонарик и направил его на свод пещеры — он выдержал удар, хотя на нем и появились новые трещины. Что касается лаза, то он, как и следовало ожидать, был завален. О том, какая участь постигла бандитов, Глеб старался не думать… Прочихавшись от едкой пыли, наполнившей пещеру до самого верха, он окликнул девушку:

— Дарья, ты жива?

— Н-не з-знаю… — ответил дрожащий голосок.

Глеб посветил в ее сторону и заржал во весь голос: девушка смогла засунуть под дверь только голову, а ее весьма аппетитная филейная часть осталась торчать снаружи.

— Почему смеешься?! — сердито спросила Дарья, поднимаясь на ноги.

— Радуюсь, — уклонился от честного ответа Глеб.

Женщинам не очень нравится, когда им говорят правду, особенно в таких нестандартных ситуациях; к тому же, извалявшись в пыли, Дарья стала похожа на хрестоматийного оборванца Гавроша.

— Бандитам кранты, — сказал Глеб. — А мы пока живы. Нам здорово повезло… Так что, подружка, давай отсюда выбираться. Как-нибудь прорвемся…

Глеб решительно подошел к заваленному выходу и начал с остервенением отбрасывать камни в сторону. Он понимал, что эта работа может оказаться мартышкиным трудом и продлится неизвестно как долго, но что оставалось делать? Дарья помогала ему, но толку от нее было мало. И все равно она старалась, чем вызвала в душе Глеба теплое чувство.

Солнечный луч ворвался в темень тоннеля так неожиданно, что Глеб даже отскочил в сторону, словно его обожгло.

— Мы спасены… — не веря своим глазам, прошептала Дарья.

— Почти… — Освоившись с мощным освещением, Глеб продолжил свое занятие.

Вскоре Глеб и Дарья выбрались из тоннеля. Они стояли почти на самой вершине горы. Перед ними зеленели леса, которые тянулись до самого горизонта, и сверкала дуга узкой речушки — словно утерянная среди лесного раздолья казацкая сабля.

— Господи, как хорошо… — Дарья упала в траву и раскинула руки. — Чтобы я когда-нибудь полезла в подземелье… Бр-р!

«Блажен кто верует… — посмеивался про себя Глеб. — Я тоже так думал в свое время. Охота пуще неволи. А ты, подруга, похоже, уже заболела кладоискательством. Считай, конченый для мира человек. Если не выйдешь замуж в ближайшие два-три года — все, на этом ты, как полезный член общества, закончишься. Останешься в девках до самого смертного одра…»

— Между прочим, — казал Глеб, — мы находимся на Горьком холме. Вон, видишь, источник. Там уже кто-то «лечится». Две женщины и мужик. Наверное, привели под конвоем. Ладно, пусть их… Я хочу вернуться и исследовать пещеру. Больно уж она заинтересовала меня. Нутром чую, в ней мы можем кое-что найти.