Посредине ночи
Шрифт:
Осока только головой покачала. После Большой Модернизации, проведённой на фрегате, она и Рийо, похоже, стали слегка побаиваться бреганцев. А началось всё с того, что в первые дни нам катастрофически не хватало людей для управления кораблём. Меня это заставило задуматься. Штатный экипаж данного типа кораблей без учёта десанта составлял, по словам моей подруги, восемьсот пятьдесят человек. Хорошо, порядка сотни – это канониры, экипажи истребителей и штурмботов, авиатехники. Делим остальных на три вахты, а их на здешнем флоте три, я узнавал. Двести пятьдесят! Это для повседневного управления кораблём. Возникал вопрос: куда столько?? На современном эсминце, сравнимом по размерам с «Хелси», вся команда около трёхсот. Неужели здесь системы настолько объёмнее и сложнее? Но и уровень автоматизации должен быть несравненно выше! Хорошо, возьмём атомную подводную лодку, гораздо больше похожую на космический корабль. Там вообще от силы сто человек. И справляются. Так зачем здесь-то
– У вас, что, во флот малограмотных крестьян набирают? – не выдержал я. – От сохи? Сено-солома?
Они не поняли. Я сделал экскурс в историю, преимущественно для Осоки, образно и от души, не подбирая понятных бреганцам слов. Она начала хохотать. Растолковала Иану и Базили. Те тоже заржали. А после напоминания, что нормальный здоровый человек способен держать в уме одновременно до девяти объектов, согласились: посты можно и нужно объединять. Ставить по три-четыре экрана, больше показателей свести к контрольным лампам «исправен» – «внимание» – «авария». Когда нужны, их можно вывести на один из основных экранов переключателем режима. Мы собрали бригаду наиболее толковых техников, и через два-три дня в помещениях фрегата вместо десятков убогих пультов стали появляться полноценные операторские рабочие места. По ходу дела у бреганцев возникали различные смелые идеи, которые тут же реализовывались «на соплях», опробовались, и в случае успеха монтировались капитально. Сакис и его помощники сначала просто помогали переключать контрольные и командные линии, затем стали активно вмешиваться в процесс. По их настоянию некоторые пульты временно оставляли как есть: с появлением достаточного количества компьютерных модулей Сакис обещал автоматизировать их полностью, вообще исключив присутствие оператора. Чем они и занимались в настоящее время, требуя всё новых и новых микрокомпьютеров. В результате потребная вахта на фрегате сократилась почти в четыре раза. Лично у меня от всего этого сложилось впечатление, что технари в этом мире знают и умеют почти всё, только мыслят по старинке, как завещали деды и прадеды. А правильно поставь им задачу – изобретут всё что угодно.
В тот же день мы с Осокой и Пятернёй снова спустились на планету, забирать очередную партию модулей. Кроме того, моей подруге нужно было встретиться с информатором из числа «агентов Оссуса», дать задание разузнать относительно пиратских шаек, крышующих шахтёров на астероидах. Поскольку долгих манёвров в атмосфере на сей раз не требовалось, полетели на старой доброй «Горгулье». Вместе с нами отправились врач Карантинной службы Маррен Беренко и пожилой хозяйственник Гиддеан Трин. Сопровождать себя на встречу Осока не позволила, предложила нам, если мы так уж беспокоимся, погулять по рынку возле кантины, где ждал её информатор, а заодно помочь Гиддеану и Маррен приобрести продукты для кухни. Накануне Инкип Риен Шо присмотрел несколько подходящих поставщиков, но у Рийо порядки были строгие: без проверки Карантинной службой ни один местный продукт на борт не попадёт. Со стороны мы, должно быть, напоминали команду небольшого грузовика с одного из Центральных миров. Оружия не было лишь у Трина. Рыженькая подвижная набуанка Маррен, как и вся «амазонская команда» карантинных врачей, не расставалась с изящным тонкорылым бластером, удобным для небольшой женской руки. Серебристый чемоданчик с анализаторами висел на плече у Пятерни на длинном ремне. Осока на сей раз надела бежевую не то куртку, не то жилет – без рукавов, но с довольно массивными наплечниками, подпоясав её по обыкновению ремнём с вышитой лентой впереди, тёмно-красные брюки джинсового типа и элегантные шнурованные ботинки на массивном каблуке. Ботинки она приобрела на орбитальной станции в системе Амбрии, перебрав перед этим чуть ли не три десятка вариантов, вконец измучив продавщицу, но найдя, наконец, такие, «чтобы и каблук, и удобно». Вообще, я заметил, что манера одеваться у моей подруги за два месяца слегка изменилась, а гардероб изрядно обогатился. С точки зрения Кодекса Джедаев она и раньше одевалась недопустимо роскошно: имела целых две туники, комбинезон, несколько пар брюк… А теперь и подавно. Не иначе, сказывалось влияние окружающих девиц с «Румелии» и, прежде всего, Рийо. Я, во всяком, случае, другой причины не видел.
На грузовом космодроме, куда мы совершили посадку на этот раз, я краем уха услышал диалог двух местных полицейских. Предметом для обсуждения как раз и служила Осока.
– Красивая особа, – сказал один страж порядка другому. – Не иначе, в доме моделей работает, гляди, осанка какая!
– Да, не понимаю только, зачем она под аколита косит? – отозвался другой. – Заметил, как нейронные плети повесила? Да ещё две.
Я постарался не улыбаться. Как и в большинстве случаев, маскировка сработала на «ура». Рукояти Осокиных мечей специально были оформлены так, чтобы почти не отличаться от распространённого
Кантина расположилась в цоколе небольшого трёхэтажного строения через дорогу – вернее, неширокий местный проезд – от крайних палаток большого рынка с его задней, «непарадной» стороны и обслуживала, в основном, поставщиков, привозящих товары. Осока, кивнув на прощание, скрылась внутри, а мы углубились в торговые ряды. Рыночные торговцы, во всяком случае, некоторые, прекрасно знали назначение серебристого чемоданчика, и кое-кто, завидев его, как бы случайно отходил от своих прилавков вглубь, делая вид, что «никаво нэт, слющай». То есть, с качеством продукции у них были явные проблемы. Ну, как говорится, спасибо, что сами признались – к таким Трин и не обращался. Овощей и фруктов на базаре было море, есть из чего выбрать. Я, как человек сильно нездешний, в местной сельскохозяйственной продукции путался, тем не менее, мне показалось, что добрая половина ассортимента на Орд Мантелл не такая, как на Стеннесе. Что, в общем, было неудивительно: на маленькой Земле растут сотни видов пищевых растений, а в огромной Галактике их должно быть больше на порядки. Мясные и рыбные ряды располагались глубже, довольно далеко от заведения, куда вошла Осока, и туда я решил не ходить. Во-первых, мне не хотелось выпускать из поля зрения кантину, во-вторых, многие съедобные обитатели инопланетных морей, очень вкусные в приготовленном виде, в чём я имел возможность убедиться, сырыми выглядели так, что всякий аппетит пропадал надолго.
Прохаживаясь по краю рынка, я неожиданно услышал со стороны кантины нарастающий шум. Не сразу стало понятно, что это такое, тем более, что проезжающие мимо сельскохозяйственные машины своим утробным ворчанием не давали разобрать характер и источник звука. Я перешёл улицу, приблизившись к дверям заведения, и в это время через открытое окно на улицу выпрыгнул какой-то гуманоид. Приземлился методом кувырка через голову, подхватил с земли кепку и бросился наутёк. Следом в дверь выскочил здоровенный детина в засаленных штанах и домотканой жилетке и только было собрался бежать вдогонку, как о его голову со звоном разбился толстостенный стеклянный сосуд. Детина осел в дверном проёме, и ещё один посетитель, споткнувшись о него, завалился на спину, комично задрав ноги. Прямо Дикий Запад какой-то: что ж это за салун да без драки?
– Пятерня, сюда, тревога! – произнёс я в комлинк.
Изнутри помещения послышался треск ломаемого то ли дерева, то ли пластика, потом ещё… А затем всё стало как-то быстро затихать. Почему, я понял почти сразу, когда, отпихнув застрявшего в дверном проёме верзилу, двое не столь рослых, но очень крепких ребят в комбинезонах вышвырнули на улицу одного из посетителей. Через пару секунд – второго.
– Ого, как тут интересно! – подбежавший Пятерня остановился рядом со мной, одна рука на бластере, другая сжимает что-то тёмное, округлое. Как я заподозрил по жёлтому выступу, торчащему между пальцев, это была граната, но шоковая, не боевая.
Первый выброшенный посетитель, тем временем, попытался встать и качать права… и получил в лоб от выходящей из кантины Осоки.
– Просим прощения, леди, – вежливо сказал один из вышибал. – В нашем заведении они обычно смирные, это сегодня чего-то… От жары, наверное.
– Что там произошло? – спросил я.
– Философский спор, – пожала плечами моя подруга.
– Философский??? – я оглядел валяющиеся в пыли тела.
– Да, там один утверждал, что все женщины продаются, надо только дать хорошую цену. Я возразила. А он настаивал…
– Который из них?
– Он там остался, в стойке головой застрял. А дальше пара отменно воспитанных фермеров вступились за девушку, и дискуссия приняла вот такой оборот.
– М-да, – покачал головой Пятерня. – Вот что меня всегда поражало в вашем брате, так это умение бить морды с безмятежно-скучающим видом.
– Неправда, – возразила Осока. – В конце стало даже весело.
Подлетел полицейский спидер. Четверо поджарых мужчин в форме выпрыгнули на пыльную дорогу с дубинками и шокерами наготове, завертели головами, оценивая обстановку.
– Леди, – совершенно точно определив ключевую фигуру происшествия, обратился к Осоке один из полицейских, – на Вас напали?
– Да, Вы знаете, эти пьяные расисты омерзительно наглы… – вздохнула она. – Кстати, двое ребят-фермеров тоже так считают. Не наказывайте их строго, офицер.
– Вынесем устное порицание, – заверил полицейский. – А с этими разберётся судья. Вас не поранили?
– Нет-нет. Мы пойдём?
– Конечно. Счастливого пути.
– По крайней мере, с агентом ты встретилась? – поинтересовался я.