Посредине ночи
Шрифт:
Внутреннее убранство «Эксиса» отличалось и от светлых металлопластиковых интерьеров «Румелии», и от убожества других баз, которые мне довелось повидать. Пожалуй, это можно было назвать стилем «стимпанк»: отделка под бронзу, затейливые завитушки, украшающие дверцы служебных лючков и рамы приборных панелей, декоративные колонны на стыке стен с поперечными перегородками… И над всем этим горели голубоватым светом продолговатые панели.
– На такой станции и жить приятно, – улыбнулась Блика, оглядывая коридор.
Посовещавшись, мы решили разделиться на две группы и двигаться по окружности станции в противоположных направлениях, держа связь по комлинку, иначе осмотр ангарной палубы занял бы слишком много времени.
– Записывай их номера, Сакис, – сказал Пятерня. – Это может быть уловка от любопытных вроде нас.
– Да, вполне, – согласилась Осока. – Осмотрим, что сможем, потом займёмся ими.
Большинство ангаров оказались совершенно пусты, однако, как и предполагала Осока, далеко не все. Килиан на своей стороне обнаружил несколько тяжёлых истребителей АРК-170 и корабль типа «покрывало» – что это такое, я пока не знал. Мы наткнулись на два скоростных челнока огневой поддержки, оснащённых тяжёлым плазменным орудием. Это не считая явно неисправных, вернее, разобранных и полуразобранных судов, оставленных в нескольких ангарах, служивших, видимо, ремонтными мастерскими. К сожалению, и среди них не оказалось ни «Ятагана», ни «Рапиры». Я уже начал терять надежду, когда Сакис наткнулся на очередной ангар, дверь которого не открылась по команде. Тионец записал на планшет очередной номер и хотел уже идти дальше, но его остановила наблюдательная Осока:
– Смотри, там не вакуум, панель контроля просто не функционирует.
– Сейчас разберёмся, – Сакис с помощью электрической отвёртки быстро вывинтил крепёжные винты, заглянул за панель, хмыкнул и продемонстрировал нам жгут проводов. Одна из жил в нём была перекушена кусачками. Восстановление соединения заняло меньше минуты. Как только панель, мигнув, показала нормальное состояние воздуха в ангаре, дверь безо всяких дополнительных команд с тихим шипением ушла в стену.
Посреди ангара стоял космический корабль. Он был невелик, лишь ненамного больше кореллианских летающих дисков серии 1250 и 1500, но выглядел совершенно иначе. Я подумал, что, скорее всего, его строили не для республиканского, а уже для имперского флота. Об этом свидетельствовали характерные чёрные многогранники батарей-ионизаторов, вынесенные по обе стороны кормы на кронштейнах-крыльях, и ещё одна панель треугольной формы в верхней части клиновидного корпуса. На голограммах гражданских судов и истребителей времён Республики я подобных не встречал ни разу, а вот для имперских «двустволок» – истребителей со сдвоенным ионным двигателем 11 – это был непременный атрибут. Выкрашенная в антрацитовый цвет броня придавала кораблю хищный и зловещий вид. То, что он стоит здесь не первый год, сомнению не подлежало. Вездесущая пыль успела изрядно припорошить чёрную броню на всех более или менее горизонтальных поверхностях. Не было и следов на палубе вокруг, ни человеческих, ни каких-либо ещё.
11
Известные также как TIE fighter и СИД-истребитель
– Что это за модель? – спросил я Осоку.
– Затрудняюсь сказать. Никогда раньше не встречала.
– Постройка определённо сиенская, – сказал Пятерня. – Но точно такой модели и я не знаю. Что-то эксклюзивное.
– Вот название, – Сакис указал на нижнюю часть носа. – «Тёмная Леди».
– Как претенциозно, – покачала головой Осока.
– Уж не окончил ли на этой станции свои дни какой-нибудь отступник? – задумчиво произнёс тионец. – Они обычно любят
– Надеюсь, корабль не стал ему склепом, – поморщилась Натуа.
– Давайте попробуем пролезть внутрь.
Открыть входную рампу не удалось, зато у стены ангара нашлась раздвижная лесенка на репульсорной платформе. С её помощью Сакис поднялся к борту, где примерно посередине между выступающим из крыши блистером рубки и верхней оборонительной турелью располагался стыковочный узел. Пока он колдовал над механизмом, на наш вызов примчалась вторая поисковая партия.
– А ну, подвинься, – Иан решительно полез на лесенку. Не прошло и минуты, как прочная крышка люка, разъединившись на две половины, освободила вход. Мы поднялись на борт. Следом за Базили и Кейраном я включил фонарь и отрегулировал рефлектор на максимально широкий луч.
– А здесь довольно роскошно, – заметила Маррен, оглядывая зал размером где-то четыре на семь метров, оформленный в чёрно-красных тонах с серебристым металлом в качестве отделки. – Мрачновато только.
– Ещё бы, говорю же, эксклюзив! Ого, смотрите, что я нашёл! – Сакис высветил фонарём нишу в стене зала, где висел бронекостюм. Чёрный пластоид защитных плиток переливался в луче света. Края наплечников, наручей, наколенников, переходили в заострённые шипы, придавая костюму сходство с панцирем насекомого, жутковатого и красивого одновременно. Судя по форме некоторых пластин, костюм предназначался для женщины.
– У хозяйки этого корабля был отличный вкус, – хохотнул тионец.
– Отличный от хорошего, – буркнула Осока. – И явный сдвиг по фазе в сторону злодейского антуража.
– Местная готка или сатанистка, – предположил я.
– Сюда, – Килиан повернул рукоятку и вручную раздвинул двустворчатые двери. Пройдя через них, мы оказались в корабельной рубке такого же примерно размера, как предыдущий зал. Планировка её была двухуровневой, будто в тронном зале древнего деспота: передняя часть – метровой высоты подиум с центральным пультом и глубоким чёрным креслом – была слегка освещена светом ангара, проникающим через остекление блистера, задняя, где стояли мы, тонула во мраке, прорезаемом лишь лучами фонарей. Внезапно вспыхнули потолочные лампы, и над линзой большого голопроектора возникло изображение женщины в переливающемся чёрном платье до пят. Женщина была красива. Тёмные волосы, зачёсанные назад и там, на темени, уложенные в замысловатую конструкцию, выразительные карие глаза, крутой изгиб бровей… Изображение было ярким и чётким, как передачи Голонета, и совсем не напоминало синеватые голограммы комлинков. Женщина-голограмма гневно посмотрела на нас и тоном, не терпящим возражений, произнесла:
– Вы находитесь здесь незаконно. Немедленно покиньте корабль, или я вас уничтожу!
Я покосился на Осоку и тотчас раздумал что-либо говорить. Девушка стояла, прижав кончики пальцев к губам, а глаза её выражали изумление, смешанное с чем-то вроде ужаса или боли.
– Падме? – сказала она. – Падме, это ты? Но… мне сказали, ты умерла.
Голограмма посмотрела ей в глаза, и изображение неожиданно дёрнулось, как от сильной помехи.
– Я… я знаю тебя, – растерянно молвила она. – Что-то… наверное… Жду указаний, Моя Госпожа!
И голограмма слегка поклонилась.
– Падме, да что же это? Почему ты так разговариваешь? Это же я, Осока! – моя подруга чуть не кричала, глаза её были наполнены слезами.
– Меня зовут Тёмная Леди, Моя Госпожа, – так же слегка склонив голову, поправила женщина-голограмма. – Я мозг этого корабля.
– Кто программировал тебя? – спросил Сакис.
– Мой создатель, лорд Вейдер.
– Что?? – Осока застыла с приоткрытым ртом.
– Мой создатель, лорд Дарт Вейдер, – повторила голограмма, очевидно, поняв возглас удивления как вопрос. И в этот момент глухо заговорил молчавший доселе Пятерня: