Посвисти для нас
Шрифт:
Машина остановилась, но Курихара выходить не стал. К такси быстро подошла стоявшая на каменных ступеньках галереи женщина.
Это была не Ёсико.
Женщина подсела к Курихаре, и такси унеслось в сторону Харадзюку.
«Если не Ёсико… то, может быть, Симада?»
Эйити не мог знать наверняка. Однако он был доволен результатом слежки: Курихара встречался с другой женщиной.
На посту медсестер висела доска, на которой мелом записывали график операций и имена пациентов.
После того как операция назначена, жизнь пациента становится очень беспокойной. Приходится вновь делать кардиограмму, проверять объем легких; в центральной лаборатории берут новый анализ крови из уха.
Это делается для того, чтобы не только определить группу крови, но и определить время, за которое у пациента свертывается кровь при начавшемся кровотечении. Вытекающая из уха кровь собирается на длинную полоску бумаги, пока не остановится.
Заключение центральной лаборатории показало, что при наличии незначительных проблем с сердцем операция Айко Нагаяме тем не менее не противопоказана.
— Доктор!
За четыре дня до операции Эйити посетил Айко в палате. Она сидела на кровати и писала письмо. Заметив врача, она отложила бумагу и ручку.
— Мне перестали давать лекарство, — с удивлением в голосе проговорила Айко.
— А-а, — протянул Эйити, кивая с безмятежным видом. — Мы переходим на новый препарат. Поэтому прием старого лекарства прекратили.
— Новый препарат?
— Ну да. Будем использовать его после операции. Разве Курихара-сэнсэй вам не говорил?
Айко покачала головой, хотя смена препаратов, похоже, не вызвала у нее особых подозрений.
— Говорят, после операции очень пить хочется, — с улыбкой проговорила она.
— Так все говорят. Но все как-то с этим справились — смогли потерпеть. Вот и вы сможете.
— Нет, что вы! Из-за этого я не переживаю.
— Об операции беспокоетесь?
— Как только подумаю о войне… мы тогда столько пережили, что привыкли к страданиям. Так что операция на этом фоне — пустяк.
Горшков с растениями в ее палате прибавилось. Видно, она любила цветы, Эйити часто видел, как она их поливала.
— Кто-нибудь придет в больницу из вашей семьи, когда вас будут оперировать?
— У меня мужа нет, детей тоже. — Айко опять улыбнулась. — Но есть близкие подруги. Они придут.
— Понятно. Ваш муж на войне погиб?
— Да. Он служил на флоте.
«И вы с тех пор одна?» — собрался было спросить Эйити, но сдержался.
— Я хотела… — На ее лице появилось просящее выражение. — Вы не отпустите меня перед операцией из больницы часа на три?
— Отпустить? Сейчас у нас очень важный период. Вдруг вы, не дай бог, простудитесь, что тогда делать? У вас какое-то важное дело?
— Я думала до операции прибраться на могиле мужа.
Эйити взглянул на Айко с
Наступило утро перед операцией.
В палате сестра дала Айко Нагаяме легкое снотворное, сделала инъекцию.
— Теперь не вставайте. У нас были пациенты, которые после этого, думая, что крепко держатся на ногах, вставали и падали.
Подтягивая одеяло к подбородку, Айко улыбнулась и кивнула. Скоро ей предстояло лечь на операционный стол, но она не казалась сильно взволнованной.
— Ты еще не засыпаешь? — Две подруги Айко, сидевшие у изголовья, внимательно посмотрели на нее.
— Пока нет. — Она моргала с натянутой улыбкой. — Вчера было очень забавно. Пришел анестезиолог, молодой доктор, и стал меня осматривать…
— И что?
— И с таким серьезным видом спрашивает: «Сколько вы выпиваете?»
— Я слышала, на пьющих анестезия плохо действует.
Айко кивнула:
— Вот на меня она сразу должна была подействовать… а пока нет.
— Я думаю, это не анестезия. Настоящую тебе дадут в операционной. Ты хорошо спала?
— Да… Мне приснилась школа.
Айко стала вспоминать с подругами, как они учились в женской гимназии Конан.
— Помните нашу старенькую электричку? Мы ездили вместе с мальчишками из Нады. От них потом все время пахло…
— Интересно, что со всеми стало? Все, наверное, замуж вышли, детей нарожали.
— А эти мальчишки все время за нами бегали.
— Точно. Но ничего толком сказать не могли.
— А если мы им что-то говорили, они делались красные как раки и вообще ничего не могли сказать. Такие наивные были школьники, да?
— С нынешними не сравнить. Взять моего сына. Он с девчонками может часами болтать и на родителей внимания не обращает, даже если мы рядом сидим!
— Я засыпаю.
Айко прикрыла глаза, а ее подруги, отойдя к окну, смотрели на небо. День выдался облачный, вдали едва слышно гудели машины и грузовики.
— Жаль, что она не сходила на могилу мужа. Я ей об этом сказала, — прошептала одна подружка другой.
— Мне не нравятся все эти строгости, которые они тут завели. Уж это-то могли ей позволить.
— Правда.
В коридоре послышались шаги. Сестра, которая давала Айко снотворное, вместе с другой сестрой закатила в палату кровать на колесиках.
— Ну что же, Нагаяма-сан! Едем в операционную, — сказала сестра, встав у изголовья Айко. — Расслабьтесь. Сейчас мы вас переложим на эту кровать.
Айко улыбнулась подругам:
— Скоро увидимся.
— Держись! Мы тебя подождем здесь, в палате. Тебе что-нибудь нужно?
— Ничего, — сказала Айко, но, посмотрев на стоящие на полу горшки с цветами, добавила: — Не польете мои цветы?