Потерянная любовь
Шрифт:
Смеясь, я ответила:
— Надеюсь, мы будем веселиться каждый день, но сегодня это особый день веселья. Мы будем изучать всевозможные забавные вещи. Но сначала мы отправимся на экскурсию и пойдем в библиотеку!
Взорвались возгласы счастья. Оглядев класс, я увидела, что Стид все еще стоит в дверях, глядя на Хлою. Он, должно быть, расшифровал мой взгляд — кивнул и ушел, прежде чем Хлоя повернулась и увидела отца.
Хлопая руками, я оттолкнулась от стола. Я была в своей стихии. Мне нравилось учить. Мне нравилось быть с детьми. И, конечно же, я была бы рада
— Первое, что мы узнаем — что нужно обращать внимание, когда учитель говорит. Я собираюсь научить вас песенке-речевке. Когда я начну ее напевать, все должны смотреть на меня.
Я осмотрела очаровательные лица детей и остановилась, увидев большие голубые глаза, которые смотрели в мои. Хлоя была точной копией своего отца.
Так много для того, чтобы «не думать» о Стиде. Он ушел, но оставил о себе напоминание, со светлыми косичками и яркими нетерпеливыми глазами.
Глава 5
Стид
Ключи издали громкий звук, как я бросил их в маленькую чашу, которую Хлоя сделала в прошлом году.
Зайдя в большую гостиную, я начал говорить сам с собой:
— Какого хрена мне теперь делать?
Зазвонил дверной звонок.
Открыв дверь, я улыбнулся, когда увидел, что там стояла моя младшая сестра.
— Привет, — сказала Амелия.
— Эй. Что привело тебя сюда?
Она пожала плечами, а потом вошла. На плече висела сумочка, в одной руке банка диетической Пепси, в другой гигантская сумка.
— Я решила, что смогу поработать здесь, и составить тебе компанию. Я подумала, сегодня будет тяжелый день, когда Хлоя уйдет в школу и все такое.
Я провел рукой по волосам.
— Да, это было несколько жестко.
Амелия положила сумку на журнальный столик и повернулась ко мне.
— Пакстон?
Кивнув, я опустился в мягкое кресло. Я все еще не привык к дому. Не то чтобы я скучал по дому в Портленде. Но все это было… приятным. Мои родители были загружены, пока мы росли. Нас никогда не баловали, и каждый делал свою работу на ранчо, и в дальнейшем, выбирал соответственное направление в обучении. Я всегда думал, что вернусь из колледжа и буду работать рядом с отцом. Вместо этого я получил диплом в области управления бизнесом, со специализацией в математике. Я, блядь, ненавидел математику, но был хорош в этом.
— С тех пор, как ты уехал, Пакстон старалась избегать нашей семьи. Если же сталкивалась с нами, всегда была вежливой. Когда она приезжала домой на каникулы из колледжа, то никогда не приходила к нам в гости, сколько бы мама не звала. Потом, после возращения домой, когда видела нас, всегда сворачивала с пути, лишь бы не сталкиваться с нами.
Мой желудок сжался.
— Что ты с ней сделал, Стид? Я знаю, что ты рассказал все маме. Поэтому она с тобой не разговаривает. Она сказала папе, что еще никогда так не злилась на одного из своих детей.
Я открыл рот, чтобы ответить, но Амелия продолжила:
— Она сказала, что не будет мешать Пакстон, если она исполнит свою угрозу. Я помню,
— О. Мой. Бог. Мэли, прекрати.
Она откинулась на спинку стула.
— На прошлой неделе, в школе, когда вы с мамой вышли из класса, Пакстон была расстроена. Она пыталась вести себя, словно все в порядке, но ее руки дрожали, и она все время касалась живота, — глаза Мели сщурились. — Я не глупая, и сложила два и два. Пожалуйста, скажи мне, что ты не заставил ее сделать то, о чем вы оба пожалели.
Я замер.
— Что? Какого, черта, ты имеешь в виду?
Она наклонилась вперед.
— Аборт?
Я вскочил.
— Нет, блядь. Я бы никогда этого не сделал!
Выдохнув, она пробормотала:
— Слава Богу! Так почему мама так злится на тебя?
Я покачал головой. Воспоминания сильно ударили по мне. Крики Пакстон вторили моим мыслям. Может быть, это было не очень хорошо, рассказать Мэли, но я устал держать это в секрете. Надоело притворяться, что этого никогда не было.
— Последний учебный день в школе, Пакстон сказала мне, что беременна.
Амелия прикрыла рот рукой.
— Она была беременна?
Тяжело сглотнув, я мыслями вернулся в день.
Пакстон сидела на трибунах, глядя на футбольное поле. Я получил ее сообщение о встрече, незадолго до этого. Как только я ее увидел, то понял, что что-то не так. Мое сердце начало биться сильнее. Мы оба были готовы ехать в Техасский университет «A & M». Что, если она передумала? Черт.
— Привет, тыковка. Все в порядке? — Пакстон вяло улыбнулась и расплакалась. Бросившись к ней, я обнял ее.
— Пакс, детка, скажи мне, что не так.
Она уткнулась лицом в мою грудь и дернула меня за футболку.
— Скажи мне, что все будет хорошо, Стид.
Мольба в ее голосе напугала меня.
— Ты должна сказать мне, что случилось, Пакстон, прежде чем я пообещаю что «все будет хорошо», — я посмотрел на нее и обнаружил, что ее голубые глаза были красными, будто она плакала часами. Мое сердце колотилось.
— Все в порядке, тыковка? Скажи мне.
Она прикусила губу и уставилась на землю.
— Я беременна.
Мне показалось, что в меня бросили кирпич.
— Чт-о-о?
Она покачала головой.
— Я знаю как это страшно, но мы можем справиться с этим.
Я вскочил оттолкнув ее, и сделал несколько шагов назад.