Потерянная наследница

Милях Татьяна

– Вот чертовка! – вдогонку воскликнул он, но наверняка Тассия не услышала его слов. Облизнув с губ растёкшееся по лицу вино, маркиз в поиске, чем бы вытереться, огляделся и неожиданно осознал, что кошелёк с табурета исчез. – Сущая бестия! – взревел он и кинулся к дверям.

Повествуя о своём неудавшемся похождении, Эрвин, нащупывая вздувшуюся на макушке шишку, беспрестанно морщился от боли и шипел.

– Она обокрала меня! – вновь повторил он. – Забрала тот кошелёк.

Ландари на мгновение замер, но сообразив в чём дело, громко расхохотался. Его смех раскатисто разнёсся по залу, вновь привлекая

внимание местной публики. Наконец успокоившись, граф утёр выступившие от смеха слёзы и махнул в сторону любопытных:

– Чего уставились? Синьор решил освежиться! – воскликнул он и перевёл глаза на сердитое лицо кузена.

– И чего ты ржёшь?! – обижено вспыхнул Эрвин. – Надо догнать эту чёртову, пока она не успела скрыться. Я сейчас же позову стражу!

– Давай, давай! – снова засмеявшись, подмигнул Ландари. – Только что ты им скажешь? Девчонка забрала кошелёк, который ты сам обещал ей отдать?

– Да, но… – растерялся маркиз Асти.

– Что «но»? Ты посулил ей серебро, если она явится в таверну. Она пришла. Выполнила уговор. Я свидетель. И чем ты теперь недоволен? Мне кажется, всё по-честному. – Ландари снова засмеялся.

– Но эта бестия разбила о мою голову кувшин!

– Ну, что поделать, если ты не понравился девице в роли любовника? – довольно скалясь, хмыкнул граф. – Ещё расскажи об этом стражникам. Они тоже посмеются.

Осознавая, что уличная танцовщица оставила его в дураках, Эрвин злобно стиснул зубы.

– Ладно, садись, – добродушно предложил Ландари. – Давай выпьем. И пока она будет наслаждаться звоном твоих монет, ты сможешь потопить свою неудачу в вине, – припомнил он недавнюю насмешку.

Маркиз сердито нахмурился, но на лавку всё же опустился и, не обращая внимания на свой не совсем приличный вид, принял предложенный кузеном кубок.

Глава 7

Стоило ногам Тассии коснуться земли, как словно из-под земли рядом с ней появились братья-близнецы.

– Ну, наконец-то! – буркнул Ильдес. – Мы уже хотели идти за тобой и отдубасить этого синьора. – Он гордо выпятил грудь

– Всё в порядке, – Тассия наспех отряхнула подол и потянула парней за собой. – Бежим!

Компания пустилась наутёк, а оказавшись на достаточном расстоянии от таверны и убедившись, что погони за ними нет, они перешли на шаг. Близнецы на полголовы были выше сестры. Выглядели они несколько худощавыми, но в их движениях ощущалась сила и ловкость, что не удивительно для людей, ежедневно выполняющих сложные трюки. Шевелюры парней такого же иссиня-чёрного цвета, как и у Тассии, непослушными прядями спадали на лоб, а пытливые глаза близнецов напоминали цветом лесной орех. Если посторонним братья казались абсолютно похожими, то сестра их легко различала. У старшего Ильдеса на левой скуле имелась маленькая родинка, а нос и подбородок выглядели более заострёнными, чем у младшего Орсо, родившегося на мгновение позже.

– Ой, Тассия, если отец узнает, где ты была, он страшно рассердится, – предупредил Орсо и вздохнул. – И нам влетит за то, что пошли у тебя на поводу!

– Глупо отказываться от денег, когда они сами идут в руки, – хихикнула девушка и, подбросив в воздух кошелёк, ловко его поймала. Мешочек мелодично звякнул, и, ощутив в ладони приятную тяжесть, она подмигнула братьям. – Увидев такое количество серебра, отец наверняка простит меня.

– Конечно, ты у него любимица, – беззлобно

фыркнул Ильдес.

– Зато теперь мы сможем купить новую лошадь, отремонтировать фургончик, и на костюмы ещё останется. – Она расцвела в довольной улыбке.

– А если этот синьор обвинит тебя в воровстве? – засомневался Орсо.

– Пусть только попробует! – Надув губки, Тассия с вызовом вскинула носик. – Все слышали, как он обещал отдать эти деньги мне!

– Всё же ты с огнём играешь, – покачал головой Ильдес.

– А мне не привыкать, – задорно вскинув подбородок, воскликнула сестра и снова засмеялась. – Особенно приятно оставить с носом такого важного зазнайку! Пусть не думает, что может всё купить! И будто он умнее всех!

Братья не стали спорить, и компания поспешила выскользнуть за городские ворота.

На ночлег фургончик циркачей остановился на окраине Дертоны, поскольку тратить заработанные деньги на постоялом дворе глава семейства счёл неразумным. Бродячие артисты никогда не знали, что ожидает их завтра, а потому к благосклонности фортуны относились настороженно и рачительно берегли каждый потёртый медяк. Привычное к походной жизни семейство обосновалось неподалёку от ручья, и вскоре округу заполнили ароматы жареного на костре мяса. Сегодня циркачи устроили настоящий пир, и на прикрытом холщовой тряпицей коробе мать разложила сыр, фокаччу 18 , фрукты, и даже кувшинчику с вином нашлось местечко. Мясо, шипя жирными каплями на углях, успело подрумяниться соблазнительной корочкой, но близнецы и дочь где-то слонялись. Складывая на блюдо аппетитные куски, отец сердито поглядывал в темноту ночи, и стоило Тассии с братьями появиться в свете костра, как он заворчал:

18

фокачча – круглые лепешки напоминающие хлебные, как правило из муки нута (разновидность гороха) или чечевицы.

– Где вы бродите? Я надеялся лечь спать пораньше, чтобы с первыми лучами отправиться в путь. Слышали новость? Здешнюю девицу не признали принцессой, а потому королевские посланники не станут задерживаться в Дертоне. А значит, и нам здесь больше делать нечего.

– Вот купим новую лошадь и тронемся! – загадочно улыбнулась Тассия.

– Какую новую лошадь? – Глава семейства настороженно оглядел дочь и, заметив, как близнецы старательно отводят глаза, приказал: – А ну, выкладываете! – Брови отца сурово сошлись на переносице, и девушке пришлось пересказать события минувшего вечера.

Слушая дочь, мать с укоризной покачала головой:

– Тассия, Тассия! Пойти к мужчине! В кабак! Не ожидала от тебя такого!

– Мамочка, это не опасней, чем стоять у деревянного щита, когда отец метает в меня ножи! –возразила девушка. – Я же всё рассчитала!

– Вот как выпорю тебя! Рассчитала она! И вас заодно! – отец сердито взглянул на близнецов и потянулся к плети.

– Ротхари! Остынь! – всполошилась мать, но Тассия, лаской подскочив к старику, обвила его шею руками.

– Ну ведь ничего не случилось! – Она умильно заглянула в глаза отца и поцеловала его в щёку. Лицо мужчины сразу смягчилось, хотя он и пытался сурово хмуриться. Тогда дочь, развивая успех, показала кошель. – Зато смотри, сколько денег я принесла! Ты же сам говорил: и кобыла старая, и повозка вот-вот развалится.