Потерянная наследница

Милях Татьяна

– Тогда до встречи, – Тассия задорно улыбнулась и последовала далее собирать гроши с публики.

У Ландари нервно дёрнулись ноздри, а Эрвин, свысока взглянув на соперника, хмыкнул:

– Всё очень просто, да, кузен? Всё продаётся и всё покупается. И в первую очередь любовь, -

– А не переплатил ли ты за любовь, дорогой кузен? – на лице графа отразилось нескрываемое разочарование. – Раз уж тебе так невтерпёж, можно было найти девицу и подешевле….

– Мне была нужна именно эта. Я заметил, как ты пускал на неё слюни. Я же обещал не оставаться у тебя в долгу? – напомнил Эрвин и весьма довольный собой гордо вскинул

голову. – Я слов на ветер не бросаю.

– Не думал, что твои слова распространяются и на простолюдинок, – Ландари ехидно скривился и напомнил кузену недавний укол. – Променять принцессу на площадную плясунью… Теперь ты начнёшь перехватывать всех девиц, которые меня заинтересуют? А кто говорил о моей неразборчивости?

Всматриваясь в сердитое лицо графа, Эрвин засмеялся:

– Не злитесь, ваше сиятельство! Она всего лишь площадная плясунья. Лучше пойдём в кабак, выпьем. И пока я буду нежиться в постели с красоткой, ты можешь топить свою неудачу в вине. – Он дружески хлопнул кузена по плечу.

Граф с досады поморщился, но подумав, принял предложение.

Оказавшись в пропавшей запахами жареного мяса, пива и чего-то кислого таверне, Эрвин пожелал снять комнату, но хозяин только виновато развёл руками:

– Господин, город переполнен гостями, и все места заняты.

Маркиз сердито свёл брови и предложил двойную оплату. Часто заморгав, хозяин задумался и тут же засуетился:

– Я постараюсь найти для вас то, что нужно, – пообещал он и поспешил на второй этаж. Через некоторое время трактирщик спустился и, потирая руки, сообщил: – Всё улажено, синьор рыцарь. Сию минуту комната будет готова.

Что наобещал хозяин таверны другому постояльцу, Эрвин не знал, но почтенный господин, предоставив своё жилище маркизу, довольно шустро отправился в каморку под лестницей. Устроившись за одним из столов, господа потребовали вина и жаркого и в ожидании заказа каждый из них с беспокойством поглядывал на дверь. В преддверии сладкой ночи маркиз Асти находился в приподнятом настроении, а когда на пороге появилась циркачка, он расплылся в торжествующей улыбке: ему удалось утереть нос этому выскочке Ландари. При виде Тассии лицо графа сделалось угрюмым, похоже, он до последнего надеялся, что девушка не придёт.

Посмеиваясь над незадачливым соперником, маркиз Асти поднялся навстречу циркачке, и парочка незамедлительно поднялась на второй этаж.

– Вина! – гаркнул Ландари, решив последовать совету кузена и утопить своё разочарование в хмельном угаре.

Перед благородным синьором тут же появились объёмистый кувшин и запоздалый горшочек с жаркое. Тяжело вздохнув, граф налил полный глиняный бокал. Но вино почему-то в горло не лезло, и, сердито взирая на дымящееся жаркое, Ландари не торопился его есть. «И чего ты так взбеленился? Какая-то нищая циркачка согласилась ублажить твоего кузена… за деньги. Что с того? Обыденное дело. Тебе что за печаль?» – пытаясь утихомирить клокочущую досаду, вопрошал он у себя. Правда от подобных увещеваний рыцарю легче не стало, и, шумно выдохнув, он всё же опорожнил содержимое бокала.

Прислушиваясь к растекающемуся по внутренностям теплу, Ландари, словно на врага, взглянул на кувшин и вновь наполнил бокал, но бороться с «зелёным змием» ему пришлось недолго: не успело его жаркое до конца остыть, как на лестнице появился полураздетый человек, в котором граф безошибочно узнал кузена.

Шикарная шевелюра Эрвина мокрыми сосульками облепила лицо, и капли, стекая с волос, оставляли на его белоснежной камизе 17 алые пятна. Ошалелыми глазами маркиз Асти обвёл таверну и, завидев Ландари, кинулся к нему.

17

Камиза – муж. и жен. нижняя одежда, подобие туники с длинными рукавами. Камизу можно рассматривать как белье и прототип рубашки; ее изготавливали из полотна, носили с поясом. Была распространена в период всего Средневековья.

– Ты ранен? – разглядывая пятна на рубахе кузена, озадаченно спросил граф Сполето.

– Скорее! Нужно догнать эту девку! – вместо ответа воскликнул маркиз и, ухватившись за голову, болезненно поморщился.

– Ты о чём? Она не выходила… – растерянно пробормотал Ландари и, приглядевшись понял, что с головы кузена стекает вовсе не кровь, а вино.

– Эта бестия обокрала меня! – раздувая ноздри, кипятился Эрвин.

Посетители, не понимая, что так разозлило синьора, с удивлением воззрились на него, а заметив мокрую кемизу Эрвина, и вовсе вытаращили глаза.

– Подожди, подожди. Объясни толком, что произошло, – попросил граф, и маркиз, потирая макушку, торопливо заговорил…

Стоило Эрвину преступить порог комнатёнки, как девушка, смело взглянув на рыцаря, поинтересовалась:

– Синьор, а где же мои деньги?

– Вот они, моя прелестница, не беспокойся, – выудил из кармана кошель Эрвин и положил его на табурет у кровати. – А ты иди ко мне и покажи свою прыть, – обхватив циркачку за талию, он попытался её поцеловать. Девушка ловко вывернулась и чарующе улыбнулась:

– Синьор, ну что же вы набросились на меня, словно голодный лев? – томно замурлыкала она. – Давайте я помогу вам раздеться, – предложила Тассия, и маркиз, самодовольно усмехнувшись позволил девушке снять с себя коту.

Девушка напоминала Эрвину ласковую кошечку, и когда он остался лишь в нижней рубахе и штанах, Тассия властно толкнула его на кровать. Игра маркизу понравилась, и, свалившись на ложе, он с интересом наблюдал за грациозными движениями циркачки.

– Вина? – спросила она и направилась к табурету, на котором хозяин заведения услужливо оставил кувшин и бокал. Маркиз не заметил, в какой момент его кошелёк исчез в складках широкой юбки, а Тассия, подхватив кувшин, присела на край кровати и преподнесла полный кубок синьору.

– Пей! – приказала она, и Эрвин, сверкнув глазами, припал губами к вину, но немного отпив, остановился:

– А ты? – спросил он.

– Пей до дна, а я потом, – подбадривая кавалера, девушка улыбнулась.

Под пристальным взглядом Тассии маркиз мелко задрожал и, увлёкшись предложенной игрой, жадно припал к кубку. «Да, Ландари прав, – подумал он. – С простолюдинками весело, – и осушив чашу, рыцарь нетерпеливо потянулся к циркачке, но она, обрушив кувшин на его голову, кинулась к раскрытому окну. Пока Эрвин, бессмысленно хлопая глазами, приходил в себя, плутовки и след простыл. Держась за гудящую голову, он наконец поднялся и выглянул на освещённую факелами улицу. Красная юбка лисьим хвостом мелькнула за углом, и Эрвин в возмущении всплеснул руками: