Потерянное одиночество
Шрифт:
Но может так и лучше, я увидела его истинное лицо, лицо полуволка. Он заигрался со своей звериной половиной, очень долго он отвергал ее, а теперь она берет вверх. Даже если считать что со мной он себя совсем не контролировал, все равно сила руководит им, а не он силой. И, похоже, он этого не понимает. Плохо…
После разговора с Седриком я недолго пребывала в мрачных раздумьях, Берту удалось поднять мне настроение. Утром, как всегда обеспечив его едой, я убежала домой, к Лиану.
Хм… Я что, уже успела отождествить понятие дома с Лианом? Похоже да… Мда… Не зря я не хотела
Папа-флерс… Беременная мама, не родившийся братик… Откуда я знаю что он не родился? Мое безотчетное, бешеное неприятие секса с не-людьми, неприятие простейших прикосновений, малейшего обмена силой...
Все выстроилось в стройную прямую линию. Мама полюбила флерса, полюбила так, что зачала ребенка, я уверена, без всякого эликсира. Мой отец, лорд Винье, счел себя смертельно оскорбленным и убил обоих, верней троих. А я, бывшая тогда еще не в полном разуме, впитала это все, выразив в нелюбви к флерсам и в боязни связей с не-людьми, в боязни завести семью и детей.
А ведь вчера утром объема силы, колебавшейся между мной и Лианном, было вполне достаточно, чтоб зачать, и это при том что секса как такового не было. Мы перекатывали силу через рацио и сердечный, а если бы подключили либидо?
Я сидела на лестнице, не в силах справиться с собой. Во что я вляпалась? Страшно хотелось все вернуть обратно, как было. Спокойная размеренная жизнь, поиск и забота об источниках, постепенное наращивание силы. И никаких флерсов! Никаких семейных меток! Никаких детей! Ни приемных, ни настоящих!
Я расплакалась навзрыд. Я не хочу, не хочу всего этого… Не хочу этой боли. Я знаю, отчего-то я знаю, что такое потерять любимого. Лучше никогда никого не любить. Пережить потерю невозможно. Невозможно…
Я выплакала всю свою силу… Выплакала, отрицая то, что не могу не принять.
Я не могу бросить Лиана, Фиалочку и Незабудку.
Я не могу не помочь пленным флерсам.
Я не могу этого не сделать, потому что тогда каждое утро будет вместо светлой радости приносить напоминание о том, что я предала себя, предала свою силу и свое предназначение.
Я всегда помогала своим источникам, и не потому, что проблемы в их жизни уменьшали количество силы, отдаваемой мне, а потому что считала обязанной себя помогать и хоть как-то возвращать долг благодарности. Я б могла не заводить связи на долгие годы и жить так, как жила в Париже, как живут другие розовые Нью-Йорка – в фейерверке веселья и шуточных страстей, в брызгах шампанского и круговерти лиц.
Нет. Давно, очень давно, не осознавая этого, я стала окружать себя семьей из людей и нести ответственность за них. Сама того не понимая, я старалась брать от источников не просто сексуальное желание, а любовь, настоящую белую любовь, и всегда благодарила за нее, как могла. Даже если благодарность выражалась в принесении смерти, как с Гербом.
Поздно плакать, поздно кричать «не хочу», моя сила подчинила меня, и убьет, если я предам ее.
Мне остается лишь не поддаться ей полностью, не пойти
Пошатываясь я встала, вцепившись в поручень и побрела вверх, два пролета и я дома.
Еле справившись с замком я зашла и осела у двери.
– «Лиан» - мысленно позвала я, сил напрягать голос не было.
Он прибежал, увидев меня перепугался и расстроился, но тут же взял себя в руки, поднял и взвалил на себя. Какое-то время я просто висела на нем, впитывая его силу, закрывшись от его испуганных вопросов.
– «На тебя напали? Ты дралась?» - все же докричался он.
– «Нет, я…» - и я передала ему картинку, себя сидящей на лестнице, - «Я… сама…так глупо…Прости…»
Я всерьез попросила прощения у флерса… Ниже падать некуда… Я усмехнулась и потрепала его белоснежные волосы.
– «Я люблю тебя…» - оказывается можно шептать и мысленно.
– «И я тебя, Лиан, и я тебя люблю… только не хочу повторить судьбу твоих Матерей, поэтому… не размягчай меня слишком. Мне надо оставаться суровой…»
– «Я понимаю. Я постараюсь не забывать об этом.»
Мы дошли до моей спальни и упали на кровать, Лиан попытался раскачать меня, влив большой глоток силы, но я не удержала его и сила бесцельно рассеялась.
– «Отдохни, поспи… ты слишком сильно навредила себе. Ты пыталась отказаться от себя, это всегда калечит…»
– «Ты пытался сделать то же самое? Отказаться от себя?»
– «Да. Убедить себя, что ты мне не нужна, что я смогу жить дальше, как жил до тебя. Отдохни, вспомни что-нибудь приятное.»
Я послушалась его совета и погрузилась в полудрему.
Все началось очень давно, все началось с Кости.
Тогда я часто меняла источников и коллекционировала мужей, собирая их деньги, так я жила почти двадцать лет. И вот однажды прозрачным осенним утром я гуляла по Сентрал Парку просто по чуть-чуть подпитываясь от этого островка природы в чадном, как мне тогда казалось, городе. Мое внимание привлек немолодой мужчина гордой аристократичной выправки, бедно, но аккуратно одетый, он так же как и я прогуливался жмурясь на холодные лучи осеннего солнца в еще не опавшей золотой листве. Мы поравнялись и какое-то время шли рядом, потом он безмолвно предложил мне руку и я приняла, опершись на него. Без слов мы шли по аллеям, мне было очень хорошо рядом с ним, я чувствовала его силу, как тепло домашнего очага и грелась в этом тепле.
– Простите, я ужасно воспитан, - все же заговорил он.
Я засмеялась
– Я тоже…
– Позвольте представиться – Константин Воронов.
– Пати Поммера.
Он церемонно поцеловал мне руку, и мы пошли дальше все в том же легком и непринужденном молчании. Расстались мы все также – раскланявшись без лишних слов.
На следующий день я пришла в парк, в то же место в то же время в надежде увидеть его, он меня не разочаровал, показавшись на аллее одновременно со мной. Мы опять гуляли, только в этот раз я уже расспрашивала о нем, о его жизни.