Потерянные души Уиллоубрука
Шрифт:
Детектив Нолан заговорил, и Сейдж вздрогнула.
— Насколько я понимаю, территория занимает три сотни акров, — сказал он сержанту Кларку. — Так что до больницы, похоже, еще довольно далеко.
Миновав административный корпус, они проехали другие корпуса по обеим сторонам дороги — очередная тысяча тусклых окон и движущихся теней, еще тысяча миль кирпичных стен, скрывающих грязь, насилие, запустение, страдания и смерть. Сейдж еще не попадала в такую глубь территории; при виде мелькающих один за другим домов она снова подумала о концлагере с рядами одинаковых бараков. Слышать
Когда они подъехали к больнице — другому внушительному сооружению с таким же количеством этажей и флигелей, как и в административном корпусе, — Нолан велел сержанту Кларку припарковаться позади.
— Болдуин просил, чтобы мы вошли через черный ход.
— Что за черт? — не понял Кларк. — С чего такая таинственность?
— Чтоб я знал. Может, из-за того репортажа. В этом году с него рекламы хватит.
Объехав больничный флигель, Кларк поставил «форд» рядом с белым фургоном. Кроме него на пустой парковке, чисто выметенной ветром, была только одна машина: «нью-йоркер» доктора Болдуина. Кларк заглушил двигатель и посмотрел на Нолана:
— Мне идти с вами?
— Нет, дальше я сам. Мы не задержимся.
— Я здесь, если понадоблюсь, — сказал Кларк, приспуская окно и закуривая сигарету.
Сейдж очень хотелось остаться в машине. А вдруг они приехали в больницу для того, чтобы доктор Болдуин сделал ей лоботомию? А вдруг он специально позвонил в полицейский участок, зная, что Сейдж там, и попросил Нолана солгать о причине звонка? Она утерла глаза, решив, что не станет плакать, и велела себе быть рассудительной. В участке она находилась потому, что кто-то убил Алана. Ни доктор Болдуин, ни Нолан не имеют к этому никакого отношения. Может быть, ей отказаться заходить внутрь? Пусть Нолан потом передаст ей информацию, если это так важно.
Детектив вышел из машины и открыл перед Сейдж заднюю дверцу, придерживая шляпу под порывами ветра.
— Не можете просто сказать мне, что там такое обнаружилось? — спросила Сейдж.
Он вздохнул.
— Я хочу, чтобы ты рассказала Болдуину про Эдди.
Она с тоской вздохнула, вылезла с заднего сиденья, накинула капюшон и на трясущихся ногах поплелась за следователем через парковку. В лицо хлестал мокрый снег, и она опустила голову, следуя по быстро исчезающим следам Нолана. К счастью, когда они обогнули корпус, массивное здание по большей части преградило путь ветру.
Нолан попробовал ближайшую дверь черного хода. Она была заперта. Он постучал в нее кулаком.
— Это детектив Нолан! — закричал он. — Вы там, доктор Болдуин? — Он снова принялся стучать.
Через целую вечность дверная ручка громыхнула и дверь открылась. При виде Сейдж доктор Болдуин нахмурился.
— А она что здесь делает? — Он казался запыхавшимся и встревоженным.
— Мисс Уинтерз была в участке, когда вы позвонили. Боюсь, что у нас плохие новости. Ее отчим убит. Те же повреждения, что у Розмари и Иви.
— Господи Иисусе.
— Тут еще кое-что, — добавил Нолан. — Она утверждает, что Эдди Кинг был в ее квартире прошлой ночью.
Доктор Болдуин нахмурился.
— Но это
— Я ей еще не говорил. Подумал, пусть лучше от вас узнает.
— Не говорили мне что? — не поняла Сейдж. Сердце у нее сжалось.
— Заходите, побеседуем, — предложил доктор Болдуин.
Она вздернула голову.
— Не хочу я беседовать. Я хочу, чтобы вы сказали мне, что за хрень тут происходит.
— Когда покажу детективу Нолану, зачем звонил, я все объясню, — пообещал врач.
Сейдж закатила глаза, раздраженная и испуганная. Они знали, что являются хозяевами положения. И если уж по-честному, она и сама понимала, что должна войти: это ее обязательство перед Розмари — сделать все возможное, чтобы добраться до сути. Чем скорее поймают Уэйна, тем скорее Сейдж сможет наладить свою жизнь. Стиснув зубы, она шагнула в Уиллоубрук через черный вход.
Коридор был залит тусклым желтым светом, и она вспомнила о промозглых туннелях внизу. Здесь было не теплее, чем на парковке. Доктор Болдуин запер за ними дверь, проверил надежность замка, затем положил ключ в карман и, озабоченно хмурясь, глянул на Сейдж:
— Когда, говорите, Эдди был у вас в квартире?
Что-то в его голосе настораживало. Тон казался непринужденным, как будто Болдуин разговаривал с другом на званом обеде.
— Вчера вечером, — ответила она. — После часа ночи. Но я уже сказала об этом детективу Нолану. — Сложив на груди руки, она переводила взгляд с врача на следователя и обратно. — Может, кто-нибудь из вас скажет мне, что мы здесь делаем? Вы уже нашли Уэйна Майерса?
— Если хотите ответов, следуйте за мной. — Доктор Болдуин двинулся по коридору, Нолан пошел за ним.
Выругавшись про себя, Сейдж последовала за ними в лифт, пахнущий горячей резиной и затхлой смесью кислого молока и застарелой крови. Через несколько секунд он остановился, распахнув двери в пустынный коридор. Нолан и Сейдж пошли за врачом мимо закрытых дверей с табличками «Лаборатория», «Электрошоковая терапия», «Лоботомия». Сейдж старалась не глядеть на них, устремив взгляд строго вперед и пытаясь не думать, что происходит внутри. Наконец доктор Болдуин остановился у стальных дверей с надписью «Морг», и у нее перехватило дыхание. Сколько моргов нужно Уиллоубруку?
— Розмари там? — спросила она. — Вы нашли на теле улики, которые помогут схватить убийцу?
— Нет, — сказал доктор Болдуин, затем открыл одну из дверей и прошел внутрь.
— Жди здесь, — велел Нолан, следуя за ним.
Отойдя на несколько шагов, Сейдж прислонилась к стене, чувствуя облегчение оттого, что ей, по крайней мере, не придется смотреть на очередное мертвое тело. Затем до нее донеслась отвратительная вонь формалина, сочащаяся из-под дверей, и Сейдж, вспомнив, где находится, отошла от стены. Находиться в больнице Уиллоубрука было само по себе неприятно; ей не хотелось ни до чего дотрагиваться, не хотелось, чтобы хоть какая-то часть ее тела — ни пальто, ни кожа, ни волосы — была доступна яду, пропитавшему кирпичи и раствор. Сунув руки в карманы, она принялась расхаживать по коридору. Доктор Болдуин, вне всяких сомнений, показывает Нолану труп. Но чей? И почему так долго?