Потерянные в лабиринте. Возвращение к самому началу
Шрифт:
Какой-то задней мыслью пришла цитата перевода определения «Аваддона» – «уничтожение, прекращение бытия, синоним смерти и преисподней».
Но уникальным было как раз таки то, что это НЕ была смерть. Это была сама ЖИЗНЬ! Первородная, первозданная жизнь, зародившая сама себя, развивающая сама себя, и до безумного остервенения отстаивающая свое право на существование. Существа живой пульсирующей Материи в непреодолимой тяге к жизни постепенно совершенствовались и трансформировались, адаптируясь к окружающей действительности. Инстинкт само-выживания был изначально мощнейшим по своей сути, но он усиливался еще больше в каждом существе,
СИЛА ЖИЗНИ этих «порождений» живой материальной субстанции была изначальное неимоверной, она становилась еще сильнее по мере развития и естественного отбора. Даже запечатлевать это мозг отказывался. Горы движущейся плоти, распадающейся и снова возникающей в других формах. Постоянная смена форм и соединений, поглощение субстанцией других ее же частей приводило к аномальному слиянию и размножению.
Просто горы копошащейся движущейся плоти. Одно можно было сказать с абсолютной уверенностью. Инстинкт к жизни был первичным и доведенный до своего апогея, породил инстинкты тотального размножения и распространения.
Где-то на самом глубоком уровне Клеон, конечно, осознавал, что у плоти в ее бесконечных трансформациях не было и не могло быть ни интеллекта, ни сознания, ни чего-либо другого, что есть в любых обитателях современной планеты. И если Клеон всегда до этого сожалел, что стопроцентный потенциал человечества снизился до столь ничтожного уровня, что люди стали похожи на загнанных крыс в лабиринте, то теперь он отчетливо понимал, что будет, когда ни сознания, ни интеллекта не будет в принципе.
Очень часто люди в обычных разговорах или писатели-фантасты описывали подобный процесс, называя его условно «животным существованием». Но сейчас, стоя перед видом ужасающей бездны, наполненной копошащейся и постоянно движущейся материей, Клеон понимал, что данный термин не передавал и одной сотой доли того, каким может быть существование без привычных для человечества порядка и гармонии.
Твари, живые, совершенствующиеся Твари, становились все сильнее и могущественнее. Клеон не мог применить никаких слов, чтобы хоть как-то обозначить весь этот процесс движения и размножения. Мелькнула фраза – «земля же была безвидна и пуста, и дух Божий носился над водою». Никогда над этой фразой Клеон не задумывался всерьез, никогда не думал, что это может означать на самом деле. И только сейчас где-то в глубине оцепеневшего сознания он вдруг понял, что это означало Свет, отделенный от плоти… Свет, носившийся сам по себе, отдельно от того, что находилось на планете.
В самой материальной субстанции и в порожденных ею созданиях не было (условно говоря) ни крупицы космического Света, а значит, не было и намека не гармонию, порядок и на сознание. Это была чистая «плоть», без каких бы то ни было примесей, существовавшая только на своих импульсах и инстинктах.
Движение ради движения.
Размножение ради размножения.
Тотальное всепоглощающее царство импульсов и инстинктов.
Мелькавшие в сознании воспоминания и образы различных устрашающих форм и объектов, которые так пугали Клеона при изучении некоторых древних цивилизаций, казались невинными картинками из детской книжки.
Когда Клеон изучал различные образы «древних богов» и их ужасающие изображения в виде змей, драконов, морских чудовищ и рептилий, он все время невольно содрогался, думая о том, как человеку или группе людей могли вообще прийти в голову подобные образы. Сейчас эти воспоминания,
Борьба за выживание и инстинкт саморазвития и размножения породили не просто сильные и могущественные соединения. Это была «настоящая эволюция» не подлежащая ни восприятию, ни описанию. Бесконечно размножаясь, спариваясь, рождаясь, отмирая и поглощая друг друга, материя совершенствовалась, и каждое следующее порождение было сильнее предыдущего. От протоплазмы отходили не просто какие-то формы, отделялись уже полностью сформировавшиеся образования, закрепившие свое право на существование и уничтожившие тысячи более слабых форм и соединений.
Здесь эволюционисты были правы – материя не имела ни сознания, ни интеллекта. Но для существования ей было достаточно нескольких инстинктов, доведенных до совершенства. Твари, сумевшие сохранить хоть какую-то целостность и пробившие путь собственного отделения от протоплазмы, отходили все дальше… Процесс саморазвития и трансформации при этом не прекращался ни на секунду. Да он и не мог прекратиться, так как это было самой основой материальной субстанции. Ни на секунду также не прекращался и процесс поглощения одних тварей другим, более сильными и более сформировавшимися… Результат был намного страшнее и омерзительнее, чем само созерцание изначальной копошащейся и размножающейся протоплазмы, пребывающей в кромешной тьме и хаосе. И если видение самой субстанции приводило в омерзительный ужас, то результат этого бесконечного эволюционирования приводил к тотальному оцепенению.
«Сверхъестественный ужас…» 2 – продолжала проноситься иногда в затуманенном сознании Клеона фраза известного писателя-фантаста.
Хотя сама фраза отражала лишь десятую часть его состояния. Перед его внутренним взором уже были не просто горы бесформенной изменяющейся плоти. Это были ТВАРИ. Твари, сформировавшие сами себя, развившие в себе инстинкт самосохранения и саморазвития до его крайней точки, излучавшие мощнейшую силу самим фактом своего существования.
2
Здесь и далее идет упоминание Г. Ф. Лавкрафта и его знаменитое описание «древних», чужеродных Земле и всему человечеству сущностей
«… Драконы… демоны… боги-рептилии…» – все эти когда-то услышанные Клеоном обозначения не могли отразить и сотой доли действительности. Это был просто детский лепет по сравнению с теми, КТО это был на самом деле.
Твари, являющие собой результат многотысячных трансформаций и поглощений, создавшие свое собственное существование, не могли отразиться в человеческом сознании. Мозг отказывался принимать информацию, шедшую от органов чувств, особенно от органов зрения, слуха и обоняния. Мозг вообще остановил свою работу и не принимал поступающие в него образы по той причине, что ни принять, ни осознать их было просто невозможно. Даже попытка воспринять окружающую реальность с «первородными» обитателями планет вызывала леденящий ужас. Кричащее безумие.