Потерянные в лабиринте. Возвращение к самому началу
Шрифт:
«Такое чувство, что я сильно сконцентрировался на людях – думал Клеон, – как будто человеческая раса единственная могла быть на этой планете в самом начале. То, что совершеннейшая человеческая цивилизация существовала, это понятно. Но постоянно возникает такое чувство, что помимо них на планете был кто-то еще. Иначе невозможно объяснить, как совершенные первые обитатели планеты, создавшие великие и неповторимые объекты, могли создавать и прямо им противоположные».
«Иногда мне кажется, что в этом я допускаю ошибку – продолжал думать Клеон, – я как-то слишком уверен в том, что изначально люди находились одни на планете в своем совершенном состоянии. Но эти необъяснимые города и сооружения никак не говорят ни о совершенстве, ни о людях в принципе».
Как
«Я же тогда еще обратил внимание на одну особенность – думал Клеон, – и эволюционные и религиозные теории сходятся в том, что первое человеческое общество было совсем не совершенным, и своем развитии недалеко ушло от обезьян. И в том, и в другом случае первое человеческое общество, близкое в своем развитии скорее к животному миру, находилось на африканском континенте. 3оказательства животных форм ведь тоже имеются».
«С другой стороны – размышлял Клеон, – есть очень много доказательств и наличия совершенной человеческой расы, практически равной „богам“. Только их месторасположение мне до сих пор неизвестно».
О том, что первые обитатели планеты были какими-то другими формами материи, совсем далекими от человеческого облика, говорили очень многие теории и концепции альтернативной истории. Но этому не было реальных доказательств кроме совершенно нереальных форм и изображений очень древних артефактов и непонятных по своему назначению сооружений. Поэтому Клеон не мог так просто принять предлагаемые версии без доказательств.
Клеон все чаще практиковал погружения в свои «внутренние видения», когда он все видел четко и ясно. Он до сих по не знал, были ли это действительно погружения в самые глубины генетическое памяти или восхождения к некоему «информационному полю», находящемуся вовне планеты. Это было неважно. Важным было то, что Клеон помимо чисто научного процесса, сбора и обработки внешней информации, овладел другой методикой, которая давала гораздо более точные ответы на самые сложные вопросы.
Но почему-то именно в поисках «других» обитателей планеты (отличных от человеческой расы) возникло уникальное по своей природе обстоятельство.
Информацию о «другой», нечеловеческой форме материи, невозможно было получить в принципе. Таких знаний не было и в информации, которую Клеон получал из внешних источников общественной системы. Такие знания невозможно было получить и путем видений в процессе «погружения».
Клеон не мог полагаться в своих изучениях на совсем уж фантастические теории, являющиеся просто плодом чьего-то воображения. Фантастика Клеона не интересовала, потому что не предлагала никаких доказательств. В научной же сфере и даже в блоке альтернативной истории информации о наличии каких-либо других форм материи, существовавших на планете и строящих все эти объекты и сооружения, просто не было. Кое-какие намеки – и все. Только наличие нереальных форм и размеров древних объектов четко указывало на то, что было что-то еще помимо человеческого общества на первозданной планете.
«Что же это было на самом деле? – думал Клеон после нескольких неудачных попыток увидеть „другую“, нечеловеческую цивилизацию. – Я не мог сам себе это придумать, и если даже предположить, что все эти нереальные и нечеловеческие по свей сущности объекты и сооружения создавали все-таки люди, откуда они взяли эти формы? Эти же объекты надо было где-то увидеть, чтобы их воссоздать в статуях, барельефах и сооружениях. Где и когда люди это видели? И что же это были все-таки за формы? Совершенно очевидно, что эти формы
На эти вопросы Клеон никак не мог получить ответы. Только в нескольких последних попытках увидеть все это внутренним погружением, и в очередной раз натолкнувшись на непроходимую стену, Клеон кое-что вспомнил.
Клеон вдруг четко вспомнил явное нежелание Гнозиса дать человечеству какое-то секретное Знание. Он вспомнил слова Гнозиса о том, что может случиться с человечеством, если оно узнает об истинных принципах существования материальной субстанции. Клеон вдруг еще раз четко услышал, как Гнозис категорически настаивал на скрытии этой части знаний от первых обитателей планеты. Причем все Эоны Белого Престола единогласно поддержали Гнозиса в этом. Клеон вспомнил и еще раз убедился, проверив свои записи (а все свои видения он тщательно записывал), что неоднократно Гнозис вообще отказывался воплощать Знание в материальной реальности. И в большей мере это касалось информации о существовании и принципах развития материальной субстанции, так как эти знания были губительны для первых обитателей планеты.
Клеон также вспомнил из своих «видений», что речь шла о Материи, которая существовала ДО (!) Великого Творения, ДО прилета Города Света.
«Понятно, почему я не могу туда проникнуть – думал Клеон, – никто не может. Эта информация была скрыта ради нашего же блага. Очевидно, что люди все-таки не первые обитатели планеты. И даже божественные Эоны, прилетевшие на планету в легендарном Городе Света, не были на ней первыми. Вот почему Гнозисом так тщательно скрывалась информация о том, что было на планете до человечества и даже до прилета Эонов».
Клеон понимал, что с одной стороны, если эти знания скрыты, нет никакой возможности их получить. Тем более Гнозис вообще не стал воплощать Знание в реальности, а оставил все знание вне реальности. И только самые совершенные в своем развитии, полностью свободные в своих суждениях, могли получить эти знания, потому что тогда они не могли им навредить. Клеон, конечно же, не считал себя совершенным и достигшим высшего развития. Однако даже он понимал, что в действительности была все-таки «другая линия развития», слабые отголоски которой все же дошли до современного мира в нечеловеческих формах и сооружениях. И эта линия развития, далекая по своей сущности от совершенной человеческой расы, была на планете первичной. То есть существовала на планете задолго ДО появления человеческой цивилизации.
«Господи, да что было там такого настолько страшного – задавал себе вопрос Клеон, – что ради скрытия этой информации было принято решение не давать человечеству Знание вообще? Что же это за законы и принципы развития, знание которых могло погубить совершеннейшую человеческую расу, равной „богам“ по своей сущности и природе? Что вообще это могла быть за таинственная субстанция, о которой боялись говорить даже Эоны?».
«Что же на самом деле такого существовало ДО Великого Творения – думал Клеон, – что об этом нельзя было даже знать первой человеческой цивилизации? Очевидно, что это была материальная субстанция, и судя по всему, на планете в этих странных и мрачных артефактах и структурах остались только слабые и неясные намеки на то, что это было на самом деле».