Потерянные
Шрифт:
После завтрака капитан отправился на службу, оставив дочь за столом вяло шевелить ложечкой над десертом. Как только Камилла поняла, что капитан откушал и удалился, она налила себе чай и плюхнулась на скамью рядом с молодой хозяйкой.
— Как тебе пирог, лапушка?
Выслушав похвалу Тисы, Камилла с удовольствием и шумом отхлебнула чай из чашки.
— Все ж хорошие коровки у Платона. Сегодня такую сметану принес — ложка стоит. Не хочешь свежей сметанки?
Кухарка стрельнула глазами в молодую хозяйку.
— Может быть позже, — протянула Тиса,
От улыбки лицо Камиллы сделалось круглым и румяным как блин:
— Да. Вчера. На празднике.
— Ну, слава Единому.
— Да. Он попросил прощения. И знаешь, что, девочка? — светясь лукавой стыдливостью, прошептала кухарка. — Я согласилась выйти за него.
— Боже мой, Камилла. Поздравляю! — у Тисы неожиданно навернулись слезы на глаза. Да уж. Если долго слушать сердце, рискуешь стать чувствительной натурой. Все получилось даже лучше, чем она рассчитывала.
Тиса обняла и поцеловала кухарку в пухлую щеку. Новость нужно было отметить. И женщины позволили себе по рюмочке церковного кагора и несколько приятных подробностей.
— А что потом? — спросила Тиса. — Ты не сможешь работать у нас? Да?
Камилла махнула пухлой ручкой:
— Вот еще, буду я старого ворчуна слушать, — нарочито с вызовом воскликнула Камилла. — Как работала, так и буду.
И Тиса поняла, что вопрос далеко еще не решен.
После такого завершения завтрака, девушка не удержалась, и поспешила на чердак. Мысли о том, что Камилла, невзирая на боязнь осуждения, решилась на свадьбу, неожиданно придали ей душевных сил. С высоты окинув плац взглядом, Войнова не нашла среди военных Трихона. Должно быть, он в числе тех, кто разбирает шатры после праздника. Чувствуя разочарование, девушка рассеянно оглядела лотки с ягодой. Клюква подвялилась быстрей положенного, так что можно на днях заняться силучем. Девичья ладонь зачерпнула горсть ягод.
По дороге к лечебному корпусу Тиса увидела Витера и Гора, беседующих у внутренней проходной. Заметив девушку, Витер поджал челюсть и отвернулся. «Это лучшее, что вы можете для меня сейчас сделать, старшина», — с угрюмым удовлетворением подумала Войнова: «Сделать вид, что мы не знакомы».
Девушка остановилась у закрытой двери приемной Агапа, и повертела головой. Из кухни донесся звон чашек, и Тиса повернула туда. И застала Рича за завтраком. Умытый, причесанный, в льняной рубахе старика, которая ему доставала до икр, мальчишка пил чай с баранкой и смородиновым варением. Глафира, сетуя на плохо отмываемую грязь на склянке, хлопотала у мойки.
— Здрасте, Тиса Лазаровна! — поздоровался Рич. — А дед Агап ногу бинтует.
Тиса поздоровалась с Ричем и Глафирой, которая тут же усадила девушку за стол и поставила свежую пиалу с блюдцем. Высыпав в блюдце горсть клюквы, Тиса посмотрела на мальчишку и улыбнулась.
— Чья нога-то? — спросила она, наливая себе чай из самовара.
Рич пожал худыми плечами:
— Солдата. Дед Агап сказал, что после горки всегда травмы.
И
— Матушка знает, что ты ночевал здесь? — свежий чай с чабрецом вдруг показался сегодня особенно вкусным.
— Ага, я ей говорил, — промычал довольный мальчишка, хрустя за щекой баранкой. Глоток чая он заел полной ложкой варенья.
Послышалось шарканье шлепанцев из коридора, и в кухне появился лекарь.
— Ага, к нам Тиса пожаловала. Рич, ты угощал ее баранками? — спросил старик.
Мальчишка стушевался. И Тиса пришла на помощь:
— Он меня разговорами развлекал. А баранки я сама взяла. Так, Рич?
— Да!
— Молодец! — старик потрепал смоляные вихры мальчишки. — Давай, пострелец, допивай чай и на процедуру в приемную.
— Хорошо, — Рич на миг задумался. — Тока на следующей неделе я не смогу на процедуры.
— Это еще что за новости?
— Матушка Доломея просила меня помочь ризу чинить.
— Ризу? И что ж ты там будешь с ней делать, позвольте узнать?
— Ну… там эти стекляшки… мм…
— Бисер? — подсказала Тиса.
— Ага. Разобрать надо.
— Неужто всю седьмицу? — поднял седые брови лекарь.
— Вы бы видели, какая большая эта риза, — протянул Рич, смешно сделав большие глаза.
— Ну, хорошо, — смирился старик. — Только потом ко мне, как лист перед травой.
Обещав быть, мальчишка радостно засмеялся. Усаживаясь на табурет, старик долгим взглядом посмотрел на ребенка. И Войнова поняла, почему. Агап еще не привык к новому смеху Рича.
— Смотрю, клюква уже привяла, — лекарь подвинул блюдце с клюквой к себе и ткнул ягоду пальцем. — Надо же. Быстро, — с одобрением произнес старик.
— Я тоже удивилась. Ведь вот только недавно ее Трихон привез, — ей приятно было произнести вслух это имя, словно от этого она становилась ближе к его обладателю.
Старик прочистил горло кашлем, глядя исподлобья на помощницу.
— Да. Я вот что, хотел спросить-то. Хм…
Агап не спешил продолжать:
— Трихон. Так он и есть тот хлопец, что… танцевал с тобой давеча?
Тиса кивнула, не понимая, куда клонит лекарь.
— Откуда он? Ты говорила из Рудны? — склонив голову, старик принялся гонять чайной ложкой заварку в своей кружке.
— Да. Он шкалуш.
— Угу, угу… А отец кто, как отчество-то? — ложка звякнула о стенки кружки.
— Епифанович.
Лекарь отложил ложечку на блюдце:
— Его родители умерли, когда ему еще года не было, — продолжила Тиса.
— Понятно, понятно… — покачал головой старик.
— А что такое дед Агап?
— Да так, напомнил он мне одного человека. Уж больно похож. Да полно об этом. Ты лучше скажи, готова силуч-то варить?
Тиса кивнула, отчего-то не чувствуя особой уверенности и прежнего пыла.